5 февраля XXIII Пушкинский театральный фестиваль откроется спектаклем «Маленькие трагедии» Санкт-Петербургского Государственного театра юного зрителя имени А. А. Брянцева. Цикл пьес в ТЮЗе поставил петербургский режиссер, обладатель театральных премий «Золотая маска», «Золотой софит», «Арлекин», Руслан Кудашов. Руслан, есть ли какая-то внутренняя связь между вашим библейским циклом и «Маленькими трагедиями»?
Ну, наверное, какая-то связь есть, хотя бы потому, что режиссером и трилогии, и этого спектакля является один и тот же человек. И значит, и в том и другом отражаются какие-то мои размышления, мои страхи, переживания. Другое дело, что "Маленькие трагедии" более пластичный, более подвижный и более ироничный материал.
Неудивительно, что «Пир во время чумы» у вас разворачивается на танцполе ночного клуба под жесткий современный ритм
Этот ритм мы задаем с самого начала. Нам важно было найти некое адекватное современному миру звуковое выражение чумного времени. Когда чума владеет сознанием, и возникают парадоксальные реакции, люди, находясь в непосредственной близости к смерти, ощущая себя обреченными, возводят в культ и саму болезнь, и смерть как таковую.
Почему вообще вы взялись за «Маленькие трагедии»?
Потому что в них есть космос, масштаб. Потому что через героев «Маленьких трагедий» можно говорить и о нас самих, обнаруживать в себе ростки пороков, которые могут привести к гибели вне зависимости от времени, места действия и возраста человека. Но это все «логическое» объяснение, на самом деле замысел приходит ниоткуда.
Известно, что Пушкин учил древнееврейский язык, чтобы читать Ветхий Завет, и хотел, кстати, перевести «Книгу Иова». Так что и здесь некая параллель существует.
Да, безусловно. Ведь Пушкин касается тех вечных категорий, о которых говорится еще в Библии. Каждая из трагедий повествует о той или иной страсти, которая порой поглощает человека. Все они легко проецируются на истории из Библии. Скажем в «Моцарте и Сальери» можно с легкостью увидеть аналогию с Каином, убившим своего брата Авеля, страдая от зависти. И в спектакле есть фрагмент, где герой произносит библейский текст, отсылающий нас к этой истории.
Именно в «Моцарте и Сальери» звучит один из самых знаменитых вопросов: «Гений и злодейство две вещи несовместные?» Время вносит свои коррективы в ответ?
Нет. Во все времена ответ один и тот же: «Гений и злодейство вещи несовместные». Этот закон существует в космосе как некий абсолют. Правда, человек существо, подверженное сомнениям и слабостям, и поэтому всегда ищет оправдания им. Любой из нас может оступиться в пропасть «страстей человеческих, бесчисленных, как песок», и каждый должен выбрать для себя: он борется с этим или поддается искушению. Но какой бы выбор человек ни сделал, стоит постараться отнестись к нему с состраданием
Сказки Пушкина Мне кажется, сегодня человек либо поддается искушению, либо стремится к нирване. Не случайно сегодня так популярны медитативные практики.
Да, искать покой естественное состояние человека в наше нестабильное, раздерганное время. Но в любом случае человек остается все же незащищенным перед лицом судьбы.
Но при этом в вашей версии «Дон Гуана» главного героя убила не статуя Командора, а монах.
По одной из легенд дон Гуана убили монахи, заманив его на свидание с донной Анной. И я воспользовался именно этой версией, потому что хотелось уйти от какой-то сказочности ситуации, когда приходит памятник и Дон Гуан корчится в муках: «
О, тяжело пожатье каменной его десницы! Оставь меня, пусти пусти мне руку
Я гибну кончено о донна Анна!»
Да, этот текст вряд ли сегодня подростки воспримут всерьез.
Поэтому мы решили, не отказываясь от фатума, «послать» к Дон Гуану некоего человека в черной маске, который вручает ему как приговор этот текст. Так что Дон Гуан также обречен, как и остальные герои «Маленьких трагедий»
Герои вашего спектакля смотрят на небо. Это отсылка к Канту, который говорил, что не устает удивляться двум вещам: звездному небу над нами и нравственному закону внутри нас?
Можно прочесть это и так. Но я закладывал другой смысл: мы ложимся на землю, смотрим вверх и понимаем, что масштаб наших трагедий хоть и велик, но ничтожно мал.
К Пушкину вы уже обращались, и не раз, но прежде это было в куклах. С чем вам сегодня интереснее работать с человеческим телом или куклой?
И интересно и сложно и то и другое. Но, видимо, в моем постановочном мышлении всегда возникают симпатии к принципам кукольного театра, то есть метафизического, символического, образного, того, что кроется за куклой. Ведь вопреки расхожему мнению, кукла это не только или, вернее, не столько игрушка для детей, корни ее появления находятся в магических ритуалах древности.
Источник: freetime.ru.