Мастер&Маргарита-суперлайт

В маркетинге бытует такое понятие - лайт. Облегченная версия чего-либо. Прежде всего, какого-то товара, конечно. Например, сигарет. Стронг и лайт. У курильщика всегда есть выбор. Крепкие и облегченные. Даже сверхоблегченные. Лайт не хуже, чем стронг, просто стронг для заядлых курильщиков, а лайт - для дам. Все это справедливо и по отношению к театру, особенно заведомо коммерческому, ведь и искусство - товар. Антрепризный «Московский театр» не впервые на псковской сцене, и опытные театралы уже знают, чего от него ждать, а чего ждать категорически не стоит. Поэтому заядлые театралы на гастрольные спектакли «Московского театра» не ходят. Ходят дамы с кавалерами.

«Мастер и Маргарита», показанный вчера на сцене БКЗ филармонии, - именно такой облегченный спектакль. Его целевая аудитория - не предвзятый, невзыскательный, где-то даже наивный зритель, реагирующий на медийное лицо, поп-звезду. Звезда на афише имеется - народный артист России Владимир Стеклов. Вполне годится. К нему прицеплено слово «легендарный».

Все, аляповатая этикетка готова! Больше ничего и не надо. Не надо даже Михаила Булгакова и его бессмертного текста. Поэтому Булгакова почти и нет. А присутствует некое либретто «по мотивам» с изрядной долей отсебятины. Так толику кубинского табака бодяжат с краснодарской махоркой. Повторюсь, в версии суперлайт. Будь здоров, не кашляй.

Актеры, кстати, играли совсем не плохо. И Воланд-Стеклов подтвердил свой класс. Но все слишком легко уже на стадии замысла. Задача предельно проста - извлечь из сложного, полифонического, многоуровневого романа одну любовную линию и представить ее в жанре шоу. О чем перед началом спектакля артисты, изображающие свиту Воланда, честно и предупредили. Мол, не судите строго, не ищите «источник», это лишь «избранные страницы». Сеанс черной магии.

Хорошо, если бы «страницами» и ограничились, а то ведь постановщик (некто Валерий Белкович) украсил выжимку из канонических диалогов своими придумками. Иван Бездомный декламирует бездарные вирши («Выпьем сдуру за культуру») и чуть не ругается матом, Воланд говорит с еврейским акцентом, а знаменитая сцена в дурдоме превращена в эстрадный номер, кстати, превосходно придуманный и сыгранный. Но причем тут Булгаков?

В общем, моментами очень смахивало на КВН или капустник. Актеры местами откровенно придуривались. Жанры почтенные, с танцами и шманцами, если бы все это не перемежалось томной лирикой и жестоким романсом. Любовные сцены игрались с жутким надрывом, да и в целом аффект - главный прием. Воланд-Стеклов шипел и урчал, будто озвучивал роль гаррипоттеровского Волан-де-Морта.

После очередной пошлой доморощенной шутки («Кто же его арестует, он же Понтий») мы загадали, будет «обнаженка» или нет? Тема сисек оказалась не раскрыта. Явный «незачет».

В остальном - все по лекалам все того же «легендарного» (здесь кавычки вполне уместны) «Московского театра». Артисты не показывали, а рассказывали спектакль. Повторюсь, подчас весьма недурно. Но именно что «подчас». А преимущественно все с тем же аффектированным надрывом. В предложенных и хорошо знакомых обстоятельствах дешевой антрепризы. Задник с фотографией условного Ершалаима; стул, изображающий трон Воланда; скамейка, изображающая Патриаршие пруды; буржуйка, изображающая подвал Мастера; афиша, изображающая дьявольское варьете; актеры, изображающие героев романа «Мастер и Маргарита».

Лучшей иллюстрацией «сверхлегкости» предложенной нам версии «М&M» был эклектичный саундтрек, объединивший вальс Свиридова, свинг из «Великого Гетсби» База Лурмана, главную тему из «Сердца Ангела» Алана Паркера и неизменное «Либертанго» из репертуара Грейс Джонс. То есть шоу, кроме всего прочего, вышло крайне неровным: кульминация случилась ближе к концовке первого акта, а второе действие откровенно провалилось в тартарары.

Очень точно, не без иронии, уж не знаю, преднамеренной или случайной, Воланд-Стеклов произнес: «Я устал, устал произносить слова...». И в этой фразе заключалась большая посконная правда. Увы, не искусства, а жизни. Иногда складывалось впечатление, что народный артист сейчас окончательно охрипнет и рухнет на сцену без сил.

Псковская публика, впрочем, была довольна. Не неистовствовала, но явно получила удовольствие, выбрав свой легкий сорт. И даже кричала «браво».

Саша Донецкий