Группе из 14 товарищей посвящается...

Один известный ныне художник рассказал мне как-то на досуге, что любой его мало-мальский по советским меркам успех (к примеру, публикация рисунка в местной газете, не говоря уже о персональной выставке) всегда сопровождался парой-тройкой подметных писем анонимов. Это явление было настолько обычным делом, что никто (даже инструкторы райкома партии) особенно не удивлялся, все примерно знали, откуда у этих, как тогда выражались,  «сигналов» ноги растут, и рассматривали подобное «письмотворчество» как одну из специфических форм конкурентной борьбы, неизбежной в любом «творческом союзе». Мотивы такого небескорыстного «стукачества» вполне объяснимы: человек по природе слаб и завистлив, а чужой успех колет глаза, и не дает спокойно спать.

Слава Богу, времена, когда по доносу «тайного доброжелателя» ставили к стенке, давно прошли, и казуистическое искусство сочинения коллективных посланий «наверх» служило своего рода неформальной подпоркой официоза, вписываясь в повсеместную практику всеобщего доносительства и подобострастного служения режиму, хотя иногда и становилось частью шумных кампаний (вроде осуждения Сахарова или Солженицына), инициированных свыше. Осудить очередного диссидента, вынести приговор отщепенцу, плюющему на нормы социалистической морали, или просто сломать кому-то судьбу – было частью профессии.

Понятно, что особенно поднаторели в сочинительстве иные (не все, конечно!) представители так называемой «творческой интеллигенции»: не зря же в вузах обучались? Можно даже сказать, что жанр заочного сведения счетов был отработан в деталях и достиг почти совершенства. При этом чаще всего сводили счеты все-таки друг с другом, не вдаваясь в глобальные проблемы и не покушаясь на высокие материи. Борясь за место у кормушки, некая «группа товарищей», дружно подмахивала подписи. Ну, а уж «ребята наверху» делали соответствующие «оргвыводы». Кого из «фигурантов» эпистолярных разборок – предупредить. Кого - с работы выгнать. А кого и отправить куда подальше: в Сибирь, например. Система сбоев не давала. Времена пусть и либеральные, но бдительное око интеллигента-совка не дремало. Кстати, ничего экстраординарного: привычная практика.

Потом совдеповский «спецраспределитель» сменился рыночными отношениями, и необходимость регулировать раздачу тех или иных благ при помощи подметных посланий отпала сама собой. Решать, кто талантлив, либо бездарен, стала главным образом публика, и «инженеры человеческих душ» отошли в тень. На волне гласности проявился новый феномен – коллективные обращения в прессе. И снова речь по преимуществу шла о дележке собственности и выяснении, кто у кого деньги стибрил. Одна группировка какого-нибудь отделения писателей местного розлива обвиняла другую в нечистоплотности или узурпации, другая, в свою очередь, защищала свои интересы. Потеряв всякий стыд, интеллигенты выворачивали перед недоуменными читателями газет свое грязное белье, при случае плюя в лица недавних собутыльников. Опять же – ничего из ряда вон, издержки профессии.

Однако и подметный жанр не совсем умер, возродившись в новых формах, что и подтвердило недавнее коллективное письмо «14 представителей творческой интеллигенции Псковской области», опубликованное под названием «Ломать – не строить» и адресованное Секретарю Общественной палаты Российской Федерации Е. П. Велихову. Оставим в стороне моральные составляющие этого словесного изъявления  (у которого, разумеется, имеется конкретный автор, ведь - в самом деле – читатель не настолько наивен, чтобы представлять себе сочинение письма на манер знаменитого сюжета картины Репина про запорожских казаков и турецкого султана!) и причины, побудившие тех или иных «членов списка» подписать это сомнительное по качеству литературное сочинение. Как говорится, пусть сей поступок останется на совести как автора, так и самих подписантов (тем более, что их фамилии широкой общественности неизвестны). Гораздо показательнее в данном случае не что, а как, какими словами. И вот в этом смысле «Ломать – не строить» является поразительным по достоверности документом, свидетельствующем об истинном состоянии умов «соли земли», как еще недавно у нас было принято называть интеллигентов.

Защищать власть (а речь в письме идет о культурной политике областной администрации) изначально неблагодарное дело. Поэтому я не стану этого делать. Власть всегда  и по определению не права. Как сформулировал Осип Мандельштам, «власть отвратительна, как руки брадобрея». В этой метафоре – и интеллигентская брезгливость, и неизбежность бритья, и возможность, открытая брадобрею, - полоснуть бритвой по горлу. Власть – это сложный механизм управления. И всегда найдутся индивидуумы, не довольные властью и ее персональным выражением.

Итак, обратимся к выше упомянутому письму, проанализируем его с точки зрения элементарных законов вменяемого дискурса (высказывания) и здравого смысла.

У всякого жанра есть свои специальные фишки. Вводить в заблуждение тоже надо уметь. И наш неизвестный автор усвоил советские уроки на оценку «отлично».

1. Отсутствие логики и глобальные обобщения.

«То, что было создано многими поколениями наших предков, безжалостно уничижается и расточается», - с пафосом утверждает автор послания в стилистике «Не могу молчать». Вот так, не больше – не меньше: «поколениями предков». Если это гипербола, то весьма зубодробительная. Хочется спросить: где? Покажите. Что именно из наследия предков уничижается и расточается? Если речь идет об образовании и социальной сфере, то продемонстрируйте  выброшенных на улицу детей и инвалидов. Предъявите факты, желательно с фотографиями, свидетельствами очевидцев. Вместо этого следует жалкое оправдание о том, что для этого якобы «понадобятся многие страницы». Иначе говоря, до фактов автор не удосужился снизойти, зато на голословные и демагогические завывания, причем с явной подтасовкой, «смешав коня и трепетную лань», - не поскупился. Вроде по началу речь в письме шла о культуре? Причем тут собственно образование и социальные учреждения? Но сочинителю пасквиля на логику изложения наплевать, он, как видно, еще в совдеповские годы собаку съел на доносах, и приемы подтасовок освоил виртуозно. Такой афоризм как: «Все бабы дуры» - принципиально не верифицируем, то есть его нельзя не подтвердить, не опровергнуть. Или – наоборот.

2. Ссылка на авторитеты, цитирование.

Лет двадцать назад сочинитель очернительного письма обращался к классикам марксизма-ленинизма, у которых можно при желании надергать подтверждение любой своей доморощенной мысли. Теперь же, сообразуясь с изменившимися реалиями, пасквилянты обращаются к «священному» имени Президента В. В. Путина. Был бы президентом России Джордж Буш, присовокупили бы и его. И все это для доказательства одного тезиса: «Не верной дорогой идете, товарищи!» Так, наш автор не находит ничего лучшего, как обратиться к теме демографии. «Сегодня Псковская область вышла в лидеры по темпам вымирания населения среди других регионов Российской Федерации – вот они первые итоги и достижения новых областных руководителей…» - утверждает автор. Тот простой факт, что проблема сокращения населения возникла не сегодня и даже не вчера, а лет сорок назад, опытного подтасовщика, конечно, нисколько не волнует. Да и «темпы вымирания» взяты с потолка. Но все подчинено одной цели: «каждое лыко в строку».

3. Доносительство.

Перечисляя те или иные факты, анонимный сочинитель объясняет их корыстными побуждениями власть предержащих, например, утверждает, что переезд психоневрологического диспансера объясняется якобы «престижностью» места, на котором будет построена элитная гостиница. То есть иные соображения целесообразности отметаются напрочь. Проверить эти факты сейчас нельзя, но приемы наведения «тени на плетень» включаются в общую ткань обвинений. О главном же (то есть о культуре) информируется как бы, между прочим, между строк, с такой, например, стандартной, штампованной формулировкой: «На этом вопиющем фоне несколько теряется, уходит в тень «зачистка» культурного пространства области, которая также сознательно и методично проводится администрацией Кузнецова». Тут необходимо, видимо, вообразить Виктора Остренко (председатель регионального комитета по культуре – прим. ред.), строящего козни в своем рабочем кабинете, ночи напролет напряженно обдумывающего планы «зачистки», методику облав на не успевших спрятаться несчастных и забитых деятелей культуры. Обиженными властью предстают в первую очередь писатели и театралы. Писатели «идут по миру с протянутой рукой», театры – лишены перспектив. Писателям отказали в альманахе «Скобари», театралов, судя по всему, вообще загнали в подполье. Где же был автор последние лет двадцать, когда Псковский театр разрушался на глазах у всей области, вопрос излишний. Здесь же он и был, рядом, но тогда задавать истерические вопросы, вероятно, было не с руки.

4. Просьба, челобитная.

Заключается она в том, чтобы Велихов и другие руководители «услышали стон изнывающей под тяжестью перемен интеллигенции». «Не честнее ли, не справедливее ли будет для администрации Псковской области сложить с себя властные полномочия?..  с этим вопросом мы обращаемся к Вам с надеждой, что в Ваших силах дать ответ на этот вопрос и принять соответствующее этому ответу решение». Во как!

Честное слово, даже читать это «письмо четырнадцати подписантов» несколько утомительно, таким неприкрытым духом советского доноса несет от него. Все тайные желания автора так и прут наружу, все неудовлетворенное самолюбие, жалкий интеллектуальный уровень и совдеповское чванство. Все это низко и подло, бездарно и скучно, как по форме, так и по существу.  Неслучайно подписи под кляузой в публикации не указаны: все-таки у редактора, рискнувшего обнародовать этот пасквиль, судя по всему, сохранилось понятие о стыде или элементарный литературный вкус.

Психологически мне легко объяснить появление таких опусов как «Ломать – не строить». Дело в том, что сочинительством челобитных с требованиями «снять – распять» настоящий художник никогда заниматься не будет. Это не только ниже его достоинства, а вообще – тема из какой-то другой жизни, не про него. Художник-то другими вещами занимается: душой, телом, красотой. Он истину ищет, а не сшибает копейку на мелких интрижках. Вот отчего почти всякий художник – аутсайдер и изгой, но это его выбор и его судьба. Если же повезет, и придет признание и успех, то не дутый и скоропалительный, не придуманный в чиновничьем кабинете «творческого союза», а рожденный и выстраданный в муках собственной неповторимой судьбы. Такой успех – навсегда. И он не зависит от смены вех и власти.

И наоборот, те, кто всю жизнь «тусовался» рядом с властью, кто входил в состав ее верных прихлебателей и литературных генералов, кто выслуживался и мнил себя «элитой», всегда готовой по первому призыву броситься и затоптать талантливого конкурента, весьма зависят от около политического «расклада». Временное отстранение от лоханки с барскими объедками остро и болезненно переживается ими как несправедливость, которую необходимо исправить. А тут уж все средства хороши. Не побрезгуют ни чем, будут молиться именем народа, врать и изворачиваться, тасовать и мухлевать, а потребуется - «ради дела» - отправят письмецо даже Папе Римскому, - можете не беспокоится, сочинят, подпишут и отправят. 

А слово «интеллигенция» в очередной раз станет разменной монетой на крикливом базаре мелочных обид и непомерных амбиций.

Александр Донецкий.