Нахожусь под впечатлением съезда единороссов. Несмотря на то, что выпуски российских новостей показали только основное, этого основного вполне хватило для того, чтобы понять: россияне определенно потеряли голову. Казалось бы, что трагического в том, что президент время от времени должен в кресле меняться? Неужели во всей огромной России не найдется ему достойной замены? Неужели он настолько хорош и неповторим?Мне, как жителю пусть не самой передовой европейской страны искренне невдомек, зачем такая истерика: «Владимир Владимирович, вы не имеете права бросать страну!» Что произойдет со страной, если вдруг, не дай бог, Путина не станет? Люди перестанут преумножать ВВП? Газо- и нефтепроводы перестанут качать газ и нефть? Матери перестанут рожать, а старики перестанут умирать? Чего так все боятся, не пойму.Западноевропейские газеты (и эстонские здесь – не исключение) в один голос заявляют, что Путин решил стать русским царем. Если отбросить в сторону эмоциональные оценки, то все равно остается вопрос: для какой государственной модели характерны такие нестандартные решения и многоходовые политические комбинации? Действующий президент за пару месяцев до парламентских выборов распускает законодательный орган, не удосужившись вразумительно объяснить мотивы своего поступка. За несколько дней до отставки ничто не предвещало того, что правительство «потеряло темп»: по крайней мере, выволочки, которые традиционно устраивал глава государства отдельным министрам, регулярно проводились, ценные указания раздавались и общественности внушалась мысль, что темпы экономического роста России бьют все мировые рекорды. Где здесь искать логику?Владимир Путин, неоднократно заявлявший о своей внепартийности, стал не просто почетным делегатом съезда правящей партии, но и великодушно согласился стать первым (и последним, как выяснилось) номером в федеральном списке партии. Не успев сложить с себя полномочия президента, он не стесняясь, примеривает на себя премьерский мундир. Причем, речь идет как о свершившемся факте. Не верю, что Путина поставили первым номером из страха перед возможным провалом ЕР на парламентских выборах. В провал единоросов, пожалуй, не верят даже самые ярые их противники (впрочем, они у них разве есть?)Ко всем уже известным русским дилеммам – «Кто виноват?» и «Что делать?» - прибавляется еще одна: «Как уйти, чтобы остаться?» Над этим вопросом ломали головы рядовые члены «Единой России», политологи, журналисты и простые граждане. Похоже, Владимир Путин и его окружение уже нашли простое решение: переместить центр власти из Кремля в «Белый дом». В этом мнении сходятся практически все европейские СМИ. Для превращения фигуры премьер-министра в ключевую ничего специально делать не придется, поскольку российские журналисты всегда были способны очень чутко реагировать на малейшее изменение направления политического ветра. Нет никакого смысла что-то менять в Конституции, ибо она не регламентирует количество экранного времени для главы государства и главы правительства. У самого Путина уже есть опыт премьерства, в период которого действовавший (точнее, бездействовавший) в тот момент президент практически выпал из общего поля зрения, выдав неожиданно возникшему кандидату в преемники карт-бланш.Многие журналисты сетуют, что с решением Путина дать согласие на выдвижение себя в премьеры ушла интрига. Впрочем, пока неясно, когда будет смещен Зубков: сразу после думских выборов или после президентских. Смещение главы правительства одновременно с обновлением состава Думы было бы логично с точки зрения искушенного в политических традициях европейца. Но никто не верит, что Владимир Путин раньше срока передаст бразды правления преемнику. Следовательно, остается вариант второй: Зубков возглавляет исполнительную власть до президентских выборов а потом... спокойно пересаживается в президентское кресло. Вроде, все закономерно (с поправкой на российскую политическую ментальность), но интрига исчезает. Что ж, я думаю, Кремль не все карты достал из колоды. Миру еще предстоит досмотреть этот захватывающий сериал под названием «Демократия по-русски».Игорь Калакаускас, ТаллинФото Reuters
