Мне посчастливилось иметь среди друзей и товарищей тех, при звуках голоса которых, немеют люди. Их могут не знать в лицо, но тембр и звуковой рисунок узнаваемы, потому что это - радиоведущие. Обычные на первый взгляд люди. Возьмешь лопату, копнешь поглубже, а все равно останется перед тобой человек, ничем не выпячивающийся из толпы. Разве что наклейка на затылке – «я работаю на радио». Но проверяла, нет там этой наклейки. Голо. Кажется, ну, тронь его пальцем, и изнутри начнет вырастать махина, проснется животное, которое станет бить себя пяткой в грудь, вереща на всю столицу «мне повезло, я не такой как все, я работаю на попсе». Но нет… Это слушатели чаще придумывают им ореол недосягаемости и создают на пустом месте культ новой личности, громоздкой, каменной, угловатой, с высоко задранным носом и раздавленными улыбкой щеками. Их не так много в нашей области. По большому счету, будет достаточно двух пар рук, чтобы назвать поименной каждого, загибая очередной палец. Имена не всех из них знают слушатели, не все ассоциируют голос с радиоволной, на которой тот звучит. За ними не ходят толпами, у них не просят автографы, но хотя бы однажды мы, остающиеся с другой стороны приемника, искали поддержку у невидимого человека, и ловили в его монологах между песнями ответы на измучившие вопросы. И мне порой казалось, что знакомая ведущая говорит со мной, а не с тысячами слушателей, мне посвящает песни, мне подсказывает последующие шаги. Ведь только на днях она сидела рядом в тесной студенческой комнате и пила из треснутой кружки сладкий до липкости чай. Мы говорили о личном, советовались. Она вздыхала, улыбалась, то за что-то выговаривала, то начинала рассказывать о своем жизненном опыте. Однажды я сидела в студии и слушала эфир изнутри. Ведущий - напористый, задорный, яркий, выключив микрофон, становился тише, спокойнее. «Почему такая разница», - удивилась я. «Потому что этого хотят они», - кивнули мне на приемник. А потом из пачки писем достали толстый конверт. В нем лежали рисунки - портреты всех радиоведущих этой станции. «Вот такими они нас видят, зачем же портить образ? Если хотят длинноногих блондинок, будут. Если хотят длинноволосых мальчиков-романтиков – получат. Для них будут работать те, кого они хотят слышать. Вряд ли им интересны обычные очкарики в потертых джинсах и связанных своими руками свитерах», - пояснили мне.Моя знакомая, - кругленькая, маленькая, рыжеволосая, - была нарисована хрупкой тонкой девочкой с длинными волосами. Вот так и повелось. Всякий раз в эфир выходила не она, а всего лишь та самая девочка с ее голосом.