Как-то даже неудобно на фоне мартовских рассказов о пятилетке больших успехов опускаться до такого мелкотемья, но дьявол, как известно, в мелочах… Шли недавно с коллегой по отреконструированному Скверу породненных городов, а она вдруг оглядывается на противоположный берег Великой и вздыхает: «Какой всё-таки красивый город!». Я даже испугалась: «Где?». Показалось, что она на гостиницы смотрит – не знаю, как их теперь называть: то ли недостроенные, то ли разваливающиеся. Но Света смотрела на Успенье с Пароменья. Или на Ольгинскую часовню. А, может быть, и на Анастасьевскую. И не сдавалась: «Всё равно красивый!». Если смотреть с определенного ракурса. Она смотрела назад, а я вперед – на информационный щит, который в 2010 году был установлен на месте будущего фонтана Дружбы (открыть его намеревались в честь 20-летия дружеских связей Пскова с Нойсом). У меня с этим щитом давние и сложные отношения. Еще в 2012 году подрядчик объяснил главе Пскова Ивану Цецерскому, что никакого фонтана здесь быть не может: технически, мол, невозможно, да и в проекте реконструкции этой части набережной он отсутствовал как факт. Глава тогда очень сожалел, намекал, что фонтан сюда «прямо просится». Хотя, по-моему, это был тот редкий случай, когда подрядчику можно было верить: если он сказал нет, значит - нет. «Да» – это отдельные и, как говорят на Руси, совсем другие деньги. В общем, фонтан остался в мечтах, а щит на месте: в каком виде 15 октября 2013 года открыли сквер «для прохода граждан», в таком он и остается. 26 декабря 2013 года журналисты гуляли по, так называемой, «большой набережной» реки Великой – представители администрации города демонстрировали её частичную готовность (она тогда составляла по разным видам работ от 73% до 86%). А щит всё равно стоял, правда, наполовину сломанный (информационная часть пострадала). Я даже уточнила: может, надеетесь на что-то, раз всё еще обещаете фонтан? Представитель администрации изумилась: какой щит? Нет-нет, мы это снимем… Ещё подумалось: снять-то не вопрос, главное, чтобы сиротливая железная конструкция в газоне торчать не осталась. В общем, на дворе март 2014 года, щит стоит. И я верю, что в Сквере породненных городов в этом году появятся урны и скамейки, а флаги породненных городов будут развеваться на флагштоках. Верю, что лет через десять обновят буквы на тумбах с гербами породненных городов – до полной их читаемости, верю, что памятнику Сибелиусу вернут фамилию композитора. Верю, что настанет там идеальный порядок, но щит вместо фонтана будет стоять. Потому что это стиль. Можно сделать всё идеально, но обязательно надо оставить одну, две, а лучше три недоделки, которые именно на фоне идеала будут особенно бросаться в глаза. Как, например, с нашим роскошным театром. Мимо идешь – и то сердце радуется. Поднимаешь голову, дышишь полной грудью! И спотыкаешься об… Дырки какие-то набиты в мощенном тротуарной плиткой околотеатральном пространстве. И главное – симметрично так, системно. Эти дырки можно принять под ниши для еще какой-нибудь подсветки (говорил же Мединский – театру лампочек не хватает). Но на самом деле это следы от выкорчеванного забора, который был довольно капитальной конструкцией. И, естественно, невозможно было предугадать, какой след он оставит в истории! А заделать этот след прямо на месте – это вообще что-то немыслимое. У нас в России ответственные люди располагают большим арсеналом оправдательных словосочетаний и даже предложений: «Ну хоть что-то сделали», «не всё сразу», «недочеты, конечно, есть, мы над этим работаем», «а вы хотели бы, чтобы осталось, как было?». Чиновник какой-нибудь (хоть городской, хоть областной) прочитает и сплюнет: «Пашешь на них, пашешь! А они про щиты какие-то в отремонтированном сквере, про дырки у шикарного театра, про грязь за Ледовым дворцом! Про то, что у нового амфитеатра в Детском парке у бортиков лестницы облицовка потрескалась и осыпается! О том, что там раньше были самые красивые в городе клумбы, а теперь сплошная тротуарная плитка, а клумбы «вписаны» в газоны и после зимы всё также напоминают какое-то кладбищенское благоустройство. Вечно недовольны, сами палец о палец не ударят». Но я вот бью пальцы о клавиатуру, а щит и ныне там. Может быть, отдельное финансирование надо на демонтаж, конкурс или аукцион – не знаю… А, может быть, достаточно элементарного желания и стремления сделать свою работу: хорошо и сразу. Без «мелких недочетов», на устранение которых может уйти целая жизнь. Помню, в 2003 году бывший тогда «социальным» вице-мэром Пскова Иван Калинин рассказывал, как они с Дитером Бахом (одним из самых известных «псковских немцев»-благотворителей, почетным гражданином Пскова) решили написать книгу «Я смотрел в твое сердце». И Иван Егорович по русской традиции хотел все крепко обдумать, взвесить и обсудить, а немец Бах открыл свой ежедневник и спросил у него: «Как думаешь, можно будет устроить в Пскове презентацию книги такого-то числа в таком-то месте?». И всё у них пошло по немецкому плану. И всё у них вышло по немецкому плану: тютелька в тютельку, вплоть до даты презентации уже готовой книги! Я не знаю, как они это делают… Но догадываюсь, почему не получается у нас. Мне в книге Бориса Акунина «Черный город» понравился лишь один маленький фрагмент – дневниковая запись Фандорина: «У моего народа есть две идиомы, которые я ненавижу, потому что они отражают самые скверные черты русского национального характера. В них причина всех наших бед, и пока мы как нация не избавимся от этих присказок, мы не сможем существовать достойно. Первая отвратительная фраза, столь часто у нас употребляемая и не имеющая точного аналога ни в одном из известных мне языков: «Сойдет и так». Ее употребляет крестьянин, когда подпирает покосившийся забор палкой; ее говорит женщина, делая дома уборку; ее произносит генерал, готовя армию к войне; ею руководствуется депутат, торопящийся принять непродуманный закон. Поэтому всё у нас тяп-ляп, на авось и «на живую нитку», как будто мы обитаем в своей стране временно и не обязаны думать о тех, кто будет после нас». Очень неприятные слова, но верные. Одним часом живем, делаем всё примерно, приблизительно. И получается «что-то около того» и «как-то так». Елена Ширяева