Пушкинской театральный фестиваль. День второйВ программе Творческой Лаборатории второго фестивального дня – доклад писателя-пушкиниста, доктора филологических наук, профессора Новгородского государственного университета Вячеслава Кошелева «Пушкин. Биография как драматургия». Фактически – представление подготовленной к печати книги с тем же названием, редактором которой и автором предисловия стал другой постоянный участник фестивальной Лаборатории, главный научный сотрудник Пушкинского Дома Сергей Фомичев. Пушкин программирует свою биографию, «строит» ее, утверждает автор, приводя в пример параллели, подобия и «странные сближенья», возникающие в творчестве поэта и его жизненных коллизиях. Труд без сомнения заслуживающий и внимания, и серьезного разговора, но, думается мне, лишь по прочтении, ибо впечатление от фрагментов, пусть даже в авторском изложении, всегда может быть обманчивым. Малая сцена в этот день принадлежала Московскому театру «Школа драматического искусства», но в некотором смысле заочно. Театр представлял, можно сказать, исполняющий обязанности художественного руководителя заслуженный артист России Игорь Яцко. Сам же спектакль «Каменный гость, или Дон Жуан мертв» зрители впервые в фестивальной практике увидели в видеозаписи. Причин тому несколько, главная из которых – сложные времена, переживаемые театром после отъезда на Запад его основателя, обладателя множества регалий и престижных театральных премий Анатолия Васильева. Тем не менее, не располагая физическими возможностями привезти живой спектакль, театр и на этот раз счел необходимым свое уже седьмое(!) участие в пушкинских фестивальных программах. «Каменный гость, или Дон Жуан мертв» - спектакль в высшей степени своеобразный, он и опера, и драма, и балет вместе взятые. Обе женские роли, Лауры и Донны Анны, спеты (музыкальная основа – опера А.С. Даргомыжского), все мужские – прочитаны. Именно не сыгранны, а прочитаны в свойственной пушкинским спектаклям А. Васильева манере, где каждое слово, каждая фраза – словно удары плетью. Всё – ярко, звонко, филигранно пластично. Какая часть актерского организма нужна для этого? Вряд ли вся его душевная организация. И – всякий раз не покидает мысль о марионетках, словно режиссер так и не решил, что важнее: научить марионеток быть людьми или актеров стать марионетками? Проникающий холод и нетронутость сердца – неизменное качество увиденных мной спектаклей театра. Скажу сразу, я не сторонник такой эстетики, она не про меня и не для меня, хотя и оспаривать право на ее существование было бы глупо, благо поклонников тут достаточно. Пушкин заканчивает «Каменного гостя» ремаркой «Проваливаются». Она, ремарка, стала для режиссера основой второй части спектакля – почти двухчасового балета. После просмотра И. Яцко рассказал о творческих методах работы, а члены Лаборатории поделились впечатлениями. Вл. Рецептер высказался восторженно, а Валентин Курбатов, попросив считать себя «простодушным прохожим», посожалел об излишней обособленности театра, отдаленности его от души и сердца.А вечером состоялось без сомнения центральное событие XV фестиваля и апогей развития темы «Пушкин и другие» – спектакль Московского «Театра на Покровке» «Женитьба» Н.В. Гоголя в постановке народного артиста России Сергея Арцибашева. Большая сцена Пушкинского при переполненном зрительном зале блистала «звездами»: в главных ролях – народные артисты Игорь Костолевский (Подколесин) и Михаил Филиппов (Кочкарев). Скажу сразу: прием был восторженный и – тут уж ничего не скажешь – вполне заслуженный. Изобретательная, остроумная, я бы даже сказал, эффектная режиссура С. Арцибашева всегда отличалась не просто глубоким пониманием, но тем, что можно было бы назвать чутьем и чувством автора. Вот уж где пища уму и сердцу. Будучи сам великолепным актером, он всегда точно знает, чем «пронять» зрителя. Он вводит в спектакль хор: девчата в сарафанах и парни в косоворотках задорно и обаятельно поют русские песни, в том числе и свадебные («Женитьба» ведь!), и протяжные городские романсы вроде «Разлуки». И весь спектакль сыгран с любовью: к несуразному, до смешного важному Подколесину, не могущему ни на что решится, до отчаяния заботливому в стремлении женить друга Кочкареву с его пустыми хлопотами, к каждому из женихов, неуклюже пытающихся устроить то, что принято называть простым человеческим счастьем, - ко всем нам, набивающим шишки на ровном месте и непростительно серьезным там, где можно вместе с Гоголем и театром по-доброму над собой посмеяться. Надо сказать, что при несомненном творческом лидерстве Костолевского и Филиппова, все актеры точны, достоверны и убедительны. Но в первую очередь обращает на себя внимание работа Юлии Булавко в роли Агафьи Тихоновны, работа тонкая и глубокая. Точно отыгрывая жанр, она трогательно наивна и доверчива. Она и обидеть никого не хочет, даже отказывая, и заботлива со всеми, но и себя-то ей жаль. Результат – участливое сочувствие зрителя и искреннее, свойственное скорее мелодраме, нежели комедии, желание, чтоб все у нее было хорошо. Потому и в финале, когда Подколесин, спасаясь от венца, выпрыгивает в окно, в зале не хохот, а искренняя печаль: горят свечи, звучит протяжная песня, а в центре, в белом подвенечном платье, заботливо окруженная поющими девушками и гоголевскими персонажами и оставленная женихом Агафья Тихоновна. Но печаль эта светла, тепла и не оставлена без надежды.Вик. ЯКОВЛЕВ