Перемещение красного дня календаря с 7-го ноября на 4-е, произошедшее по воле нынешних правителей России четыре года назад, до сих пор, несмотря на все усилия официальной пропаганды, воспринимается как идеологическая прихоть, желание избавиться от навязчивых фантомов прошлого. Страна Советов, родившаяся в адском горниле гражданской смуты, давно исчезла с политической карты мира, а поколения, для которых очередная годовщина большевистского переворота не была пустым звуком, продолжали отмечать по привычке, внушенной с пионерского детства. И даже демократический перевертыш Ельцин в пьяном бреду или с жуткой похмелюги не решился отменить День Великой социалистической революции, сохранив его в праздничных святцах. Назвали, правда, по другому, нелепо и крайне претенциозно: День, дескать, народного единства и согласия. Ситуация странная: страны нет, а праздник, символизирующий ее бытие, есть. Причем это не просто праздник, принудиловка, показушная демонстрация, а именно мемориальная дата, день памяти, начиненный мощным идеологическим запалом, мол: «Мы - не рабы, рабы - не мы!»Между тем, лидеры нации, выстраивавшие властную вертикаль, осознавали, что от советских символов, пусть и политически подкорректированных, пора отказываться в пользу чего-то принципиально нового. А новое – это, как всем известно, хорошо забытое старое. Банальность, но факт. Вот и вытащили из-под изрядно обветшавшего церковного сукна праздник иконы Казанской Божьей Матери, список которой якобы находился у ополченцев Минина и Пожарского, что изгнали из Москвы польских оккупантов. Тогдашняя смута завершилась выборами нового царя. Выбор упал на династию Романовых, которая худо ли бедно, но сидела на российском троне триста лет, до новой смуты, оказавшейся еще бессмысленней и беспощадней, чем прежняя.Отречение Николая Второго и все последующие события, включающие красный террор и становление советского мироздания с его кошмарными ГУЛАГами, железным занавесом и особым способом «двойного мышления», - это опыт преодоления смуты самыми изуверскими и коварными методами. При этом, сохранить Советскую Империю, замешанную на чудовищной мясорубке и лишениях миллионов, не удалось ни кнутом (с годами все менее карающим), ни пряником (все более черствым). История снова сделала кульбит, а у народа поехала крыша. Последняя смута, 90-х, наоборот, выглядела вроде как «бархатной» по сравнению с предыдущими. Хотя как сказать? Вряд ли бы ее оценили, как «мягкую», участники «кровавой бани» на Северном Кавказе. Страна буквально прошла по краю бездны еще одной гражданской междоусобицы, вернее, ее «горячей» фазы, одного расстрела парламента, было недостаточно, Ельцину еще был нужен разбомбленный Грозный. Про убыль населения, сопоставимую с военными потерями, молчим.Так что все логично: когда путиноидам, ломавшим головы над идеологическим брендом, потребовался некий символ, способный примирить, синтезировать обе смуты (читай: гражданские конфликты, связанные с рождением и крушением СССР) прошедшего 20-го века, то обратились к началу века 17-го, тем более, что те исторические события лишены идеологической остроты, приобретя статус «преданий старины глубокой». Если гибель советской империи народ помнит более или менее отчетливо, а за Сталина и Ленина готов на дебатах глотку рвать (не только свою, но и оппонента), то хрестоматийные фигуры бронзовых Минина и Пожарского не вызывают разночтений. Князь да купец – однозначно спасители России. Подняли на борьбу с интервентами здоровые силы страны, консолидировали разорванную на куски нацию, привели к власти вменяемых людей, к тому же вполне легитимных, позволивших державе нашей развиваться и расти, двигаться дальше – на восток, в Сибирь, на юг, Украину и Крым, на Запад, в Прибалтику и Польшу.В общем 1612 – это не совсем история, это еще и четкий идеологический тренд, государственная концепция. Не случайно новый старый праздник назвали Днем НАРОДНОГО ЕДИНСТВА. Здесь все слова важны и значимы. Кремлевские идеологи предложили НАРОДУ быть ЕДИНЫМ. На примере все тех же Минина с Пожарским. Потому как, когда речь заходит о 1917-м, а тем более о 90-х, ни о каком примирении и согласии говорить не приходится.Пока единицы наживали миллиардные состояния, народ - в массе своей - не знал, чем кормить детей, выживая, кто бандитизмом, кто папертью, кто натуральным хозяйством.Поэтому народ сейчас просят подзабыть новейшую историю, еще вовсю смердящую свежей кровью и гноем социальной гангрены, тогда как историю с ликвидацией смуты требуют восстановить в памяти после почти восьмидесятилетней амнезии.Для этого на студии самого верноподданного художника, служившего любой власти, сооружаются цветастые и масштабные киноподелки вроде фильма «1612», а Михаил Леонтьев выпускает в эфир свою телепередачу «Однако», в которой демонстрируются два самых эффектных и дорогостоящих эпизода из кинофильма «Адмиралъ» про Александра Колчака. И не беда, что знаменитая психическая атака каппелевцев и тем более морской бой на Балтике 1916-го года как-то неловко ложатся в строку, то есть в контекст самодержавно-церковного календаря, Михаил Леонтьев все грамотно разъяснил: 4 ноября – это день АНТИсмуты, то есть праздник ГРАЖДАНСКОГО МИРА, а не ВОЙНЫ. И 1612 – это не историческая дата, а гражданский символ и социальный проект.В некотором смысле – это еще и кремлевская мечта. Более того, мечта ВООБЩЕ ВСЯКОЙ ВЛАСТИ. Повторимся: чтоб народ был един и согласен.Празднование 4 ноября – это ЗАГОВАРИВАНИЕ социальной реальности, обращение к некоему ГОСУДАРСТВЕННОМУ ИДЕАЛУ, заклинание народной СТИХИИ. Почему? Да потому, что любой первокурсник социологического факультета, да какой первокурсник? – всякий думающий человек знает, что НАРОД НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ЕДИНЫМ, а уж тем более – СОГЛАСНЫМ. Народ – это общность, да, но вовсе не единство. Народ – это не монолит, а скорее почва, состоящая из различных слоев и пород. И когда начинается землетрясение, даже легкое, незначительное, все эти слои и породы начинают вести себя совершенно по-разному. И, кстати, элита, в состоянии стабильности обычно обслуживающая власть, - самым непредсказуемым образом. Что и показали обе российские катастрофы с интервалом в 70 лет. «НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ» рухнули не менее сокрушительно, чем САМОДЕРЖАВИЕ, ПРАВОСЛАВИЕ и НАРОДНОСТЬ, заваливая своими обломками горы трупов и сонмы несбывшихся ожиданий.Говорить же об ЕДИНСТВЕ народа, существующего в буржуазном государстве, вообще смешно. Особенно, если это Россия. С ее всегдашними качествами – патологической ЗАВИСТЬЮ, ЖАДНОСТЬЮ и верой в СПРАВЕДЛИВОСТЬ. И все это на фоне тотальной официальной ЛЖИ и всегда живущей ПАРАЛЕЛЬНО ей неформальной кухонной субкультуре. Комбинация этих человеческих и ментальных свойств дает эффект пороховой бочки. Нужен только фитиль с огнем.Российская Империя не выдержала испытания мировой войной, и затрещала по швам, распадаясь на независимые национальные окраины. СССР – проиграл в войне холодной, а еще больше – треснул из-за косности и беспомощности вождей, не осознававших, насколько изменился мир уже к концу 60-х, к Пражской весне. Байка про якобы «единый народ» не катит даже применительно к Великой Отечественной. Быть может, тогда народ был еще более разорван, чем когда-либо прежде, и если бы миллионы убитых имели право голоса, они бы, не стесняясь, заявили об этом, заглушив своим стоном ту пафосную и позорную свистопляску, которую вот уже который год подсовывают обывателю к 9 мая.Вся история Советского Союза продемонстрировала собственно одно, насколько лозунги расходятся с жизнью. Общность под названием «советский народ» развеялась в три дня, как мираж. Общность «российский народ» ничем не монолитней.Социальная пропасть, национальные и культурные различия никуда не денутся, а будут только разрастаться и крепнуть, как бы их не заговаривали кремлевские телешаманы вроде все того же Леонтьева.Это прекрасно понимают и сами нынешние правители России, но отказаться от магии цифр «1612» не в силах. Скоро юбилей – круглая дата! – 400 лет, и пафос концептуального АНТИсмутного времени будет только расти на ура-патриотических дрожжах.Однако симптоматично, что Минин с Пожарским не попали в шорт-лист телевыборов «Имя России». Для Интернет-сообщества фамилии революционеров вроде Петра Великого и Сталина оказались милей и понятней.Саша Донецкий