Спектакль по пьессе Ибсена «Гедда Габлер» в постановке молодого режиссера Виктории Луговой открыл в минувшую пятницу серию премьерных спектаклей 108-го псковского театрального сезона. (Рецензии на эту постановку блогеров ПАИ Александра Донецкого и Алексея Жихаревича можно прочитать здесь >>>) Это уже вторая работа Виктории на сцене Псковского драматического театра: ее первый спектакль «Четыре картины любви» был представлен зрителю в конце января и получил хорошие отзывы. Псковскому агентству информации режиссёр рассказала, как возникла идея постановки этого спектакля и чем её заинтересовал образ Гедды. - Год назад мне подарили книгу, которая была посвящена подробному исследованию творчества Генрика Ибсена. В ней исследовались и разбирались все пьесы этого драматурга, и в процессе чтения я поняла, что хочу поставить именно его пьесу. Я, можно сказать, заболела этой идеей. А потом удачно сложились и звёзды, и судьба, и мне предложили поставить спектакль на Большой сцене. Я сказала, что хочу ставить именно Ибсена, и Василий Сенин [художественный руководитель Псковского академического театра драмы им. А.С. Пушкина – ПАИ] поддержал мою идею, он сказал: «Да, будет здорово, давай Ибсена» - и началась работа. Стали думать над материалом, и как-то быстро пришли к согласию, что это будет именно «Гедда Габлер». Спектакль наш достаточно сложный. Знатоки, которые читали Ибсена, найдут в Гедде вкрапления из других пьес - это «Кукольный дом» и «Привидение». Для меня все три героини – это женщины с большой буквы, женщины которые совершили поступок. В чьих-то глазах, возможно, это не поступок, а преступление, но, по-моему, самоубийство – это поступок. - То есть основная идея этой пьесы скрыта в женской психологии? - По названию пьесы «Гедда Габлер» уже можно судить, кто центр всей истории. Эта пьеса о человеке, которые решает уйти из жизни, и мы в спектакле исследуем, как и через что человек проходит, чтобы в итоге совершить этот поступок. - С чем в вашей интерпретации борется героиня внутри себя, в чем её основной конфликт? - Как ей кажется, она борется с окружающим миром, может менять судьбы людей, ссорить их друг с другом или мирить, что она обладает необходимой для этого властью, то есть уподобляется почти Богу, ставит себя на его место. Но в итоге она проигрывает в этой борьбе, понимая, что никакой она не Бог, и никогда она не была ведущей, а скорее ведомой. Гедда просто пешка в руках других людей и жизненных ситуаций. И когда её представления о жизни, её мир рушатся, это приводит к самоубийству. - Этот поступок - проявление силы или слабости, невозможность смириться со сложившейся ситуацией? - Мне кажется, что это – сила, но опять же, понятно, что этот поступок имеет две стороны. Религия самоубийство осуждает, но, тем не менее, в истории много примеров, когда великие, талантливые, гениальные люди приходили к решению уйти из жизни. Кто осудит Цветаеву, Маяковского, Есенина? Я тоже не берусь их судить и не знаю, хорошо это или плохо. Возвращаясь к Гедде Габлер: пусть зритель сам решает, осуждает он её за этот поступок, считая её слабой или наоборот, поймет, почему она так поступила. Моя задача как режиссера состояла в том, чтобы показать её жизненный путь, сделать его убедительным и очевидным, показать, как она пришла к самоубийству. Удалось мне этот или нет, время покажет. - Были сложности в выборе актеров для этого спектакля? - Прежде всего, мне нужно было найти актрису на роль Гедды Габлер, потому что нельзя поставить «Гамлета» без Гамлета… Мне сразу стало очевидно, что для главной роли подойдет Мария Петрук, я доверилась своей интуиции - режиссеры часто ею пользуются, есть вещи, которые логически трудно объяснить. Много в театре молодых, красивых, притягательных актрис, но почему-то именно на Марии Петрук у меня все сошлось, я её увидела и поняла, что это мой человек. И уже начав работать над постановкой спектакля, я поняла, что выбор был сделан правильный, не было ни одного момента, когда я пожалела. Роль очень сложная, она может надорвать психику, а Мария - актриса достаточно юная, и многое в себе преодолевала, чтобы сблизиться с персонажем, понять её, почувствовать. Перед Марией Петрук я снимаю шляпу - это не просто: она три часа находится на сцене, ведет диалоги, есть и пластические какие-то элементы, это очень нелегко физически, не говоря уже об остальном. Я восхищаюсь этой актрисой и желаю, чтобы в дальнейшем у неё было много интересных ролей. А Гедда Габлер помогла подняться ей на новый исполнительский уровень. - Как вам работалось над спектаклем с художником-постановщиком Георгием Пашиным? - Изначально происходит выбор художника, чтобы сразу между нами было понимание, чего режиссер спектакля хочет, и какими средствами этого можно достичь. Георгий Пашин - он ученик Фирера, живет в Петербурге, несколько лет назад закончил театральную академию. Нам было интересно работать вместе. Конечно, бывали разногласия, но это уже «кухня». - Почему зрители должны прийти на спектакль «Гедда Габлер»? - Может это странно прозвучит, но спектакль, на мой взгляд, получился очень красивым. Это заслуга и актеров, и художника по свету (у нас очень хороший художник по свету, Денис Солнцев, – он в этом году получил «Золотую маску»). В спектакле свет как отдельный персонаж, Денис сделал его потрясающе. И декорации не банальные, то есть все получилось очень эстетически красиво. Я сейчас не могу говорить о своей работе – это пусть оценят зрители и критики, но я могу оценить работу своих коллег, считаю, что они очень много вложили в спектакль и мне нравится то, что получилось. Спектакль - он как ребенок он будет расти и развиваться со временем, но то, что этот ребенок уже есть - я счастлива. Дай Бог, я буду ещё какое-то время наблюдать за его развитием.