Некоторые мастера прошлого вызывают прямо-таки священный столбняк. И желание прикоснуться потными ручонками и прочей человечьей телесностью к их творческому наследию. Либо обсосать, уподобившись припавшему к целительной иконе сифилитику, либо обоссать в припадке сатанинской гордыни. А еще пуще, и гаже, и слаще, и волнительней: плеснуть соляной кислотой. Что и свершил в середине восьмидесятых в «Эрмитаже» какой-то сумасшедший с «Данаей». Нельзя изнасиловать, убить и съесть, как в случае сексуального каннибализма, так: на тебе! – губительным веществом из склянки! На голую грудь, на беззащитный живот, на нежный пух лобка и таинственный свет внутренних поверхностей бедер. Кислота шипит, пузырится. Сжигая до дыр в небытие старинные лак, масло и холст. Вместе с божественной красотой, жившей в них. Служители музея бьют сумасшедшего в пах, но поздно, у него уже омерзительный, до конвульсий и истерического хохота, множественный оргазм, и он катается по полу в приступе нечеловеческого блаженства. Обращение многих так называемых «актуальных художников» к классике напоминают эту психиатрическую патологию. Только «присвоив» культовый объект (чтобы либо вознести, либо надругаться), они способны реализовать себя. Вернее, испытать кайф.Не буквально, конечно, мастурбируя на Венеру Милосскую или на слившиеся в экстазе шедевры Родена, а метафорически; однако еще неизвестно: какой акт, творческий или сексуальный, вызывает в мозгу художника наибольший взрыв эндорфинов? гормонов счастья и соития с Вечностью?В этом отношении (чуть не написал – сношении) выставка «Ренессанс», что открылась недавно в галерее на Бастионной, весьма симптоматична. Ее концептуальный смысл сконцентрирован в нескольких артефактах (от традиционной живописи до компьютерной печати), отталкивающихся от гравюр Дюрера. Поразительной фигуры германского Возрождения, художника-новатора, воплотившего технологический прорыв того времени с такой художественной мощью, от которой, наверное, даже Ангелы, беспорядочно хлопая крыльями, теряют в небесных сферах ориентацию и валятся ниц, в течение мрачных вод Аида. Кто из нас не задыхался от восторга, видя даже на тусклых страничках плохоньких репродукций «Четырех всадников Апокалипсиса» или «Меланхолию»?..Так вот, Валентин Решетов проникся. Настолько, что отдался идее: перенести на живописную плоскость, в цвете, и укрупняя в n-раз знаменитые дюреровские листы. Как выражаются философы, транспонировал. Да еще привлек к проекту товарищей. Теперь результаты эксперимента могут увидеть все, кто падок до подобных зрелищ.Кто-то назовет (и несправедливо) такое искусство эксгумацией. Типа: Анти-Дюрер.Кто-то вспомнит про извечный постмодернизм, истоки которого находят чуть ли не в античности, а уж в средние века и в Ренессансе – точно. Кто-то просто не врубиться. А зачем, мол? Если есть салонный пейзаж и заказной портрет?Вот еще новости: это все равно, что увеличивать и переводить на холст картинки из журнала «Плейбой»!Но псковский энтузиаст Дюрера Решетов убежден: и концепт, и воплощение, и миссия полностью оправдывают себя. - Вы спросите: «А почему Дюрер?». Да потому, прежде всего, что великолепный художник. Супер-художник! – Как всегда, экспрессивно размахивая руками и шатаясь от возбуждения, прокричал он в лица явившейся на вернисаж тусовки, для которой, ИМХО, что Дюрер, что приснопамятный Дюринг, один черт. – И не важно, что он в 15- 16-м веках, а мы в 21-м. Что он в Германии, а мы – здесь, в России. Не имеет значения! Понимаете? Он настолько современен. Если хотите, актуален. Что лично у меня, когда я брался за проект, никаких сомнений не было. Правда, к нему в компанию можно было бы взять еще Рубенса и Рембрандта. Тоже отличные были графики. Но, быть может, это дело будущего. – Захлебнулся от мыслей Валентин и продолжил: - Ну про идеи я не буду, а по поводу техники… Почему именно этот путь? Мы не хотели досконально точно копировать Дюрера. В этом задача не состояла. Графика и живопись решают совершенно разные задачи. Единственное, что… Мои личные ощущения. Ты не копиист, а соавтор. Даже если там 10% тебя. Ведь это не ученическая работа, чтобы чему-то научиться! Дабы потом ее продать. Ибо любителей подобных копий много. Нет, здесь именно получить удовольствие. Или, если хотите, удовлетворение… Вы же когда любовью занимаетесь, не просто совершаете какие-то движения?.. Лукавит автор, ё-моё, подумал я, удовольствие удовольствием, но не худо, когда за удовольствие еще и деньги платят. Впрочем, это уже тема интимная, нас не касается.Но кое-что захотелось уточнить.- Валентин, а вот что касается цвета, этот параметр как избран? - У Дюрера есть ведь живописные работы, и я мог бы его полностью скопировать. Всю гамму и манеру. Можно было бы взять его графику, рядом поставить его живопись, и подстроиться под его стиль, очень яркий: насыщенные, локальные краски. У меня же все по-другому, я брал не-дюреровские технологические приемы, а свои, основанные на мастерах Возрождения. Если бы писал Дюрер, он бы писал иначе. - Ну, дык?..- А мне было очень приятно: сидеть с ним вечером, вдвоем, холст, его графика и я. Огромное удовольствие! Кто-то идет в рестораны, а я вместе с Дюрером.Заметили, звучит как классическая девиация?Саша Донецкий