В минувшие выходные скончался отец Георгий… Он так давно жил в наших краях (более двадцати лет!), что уже стал неотъемлемой частью общего культурного ландшафта. Для всех, кто знал этого по-настоящему уникального человека, его смерть стала неожиданностью и в полном смысле - трагической утратой. Теперь, только и остается перелистывать свои журналистские записи, вспоминая: каким же все-таки был отец Георгий? Да простит меня читатель за банальность, но в общественном российском табеле о рангах Георгий Здравович более всего подходил под категорию типичный «шестидесятник». То есть бедный, честный и… отчаянный. Не каждый бы решился на изломе эпох бросить доходную, даже по советским временам, работу реставратора в Петербурге с месячным окладом в 350 рублей и переехать (теперь уже навсегда) в опочецкую глушь. По церковному уставу батюшка кормится с прихода. В первый месяц пребывания его семьи в Теребенях домашний бюджет (отец Георгий, матушка и двое их сыновей) составил всего 31 рубль. Наверное, только жена знает, как им удалось выкрутиться. Поневоле вспомнишь того же автора «Заповедника», который, попав в Нью-Йорк, написал следующие строки: «Мужья лежали на продавленных диванах. Интеллигентные жены кроили дамские сумочки на галантерейных фабриках… Может, у российских жен более сильно чувство ответственности? А нас просто сдерживает бремя интеллекта?» Когда Довлатов писал эти строки, то, конечно, он имел в виду себя. Однако возьму на себя смелость сказать, что в не меньшей степени их можно было отнести и к отцу Георгию, потому что иммиграция бывает не только там, за океаном. Ни на Сахалине, ни в Бронксе не скроешься от проклятых мучительных вопросов: кто ты, куда идешь, зачем ты есть, что есть Бог? Могу ошибиться, но именно это стремление ответить на них и привело Георгия Мицова в нашу глухомань. Эта удаленность от суеты Северной столицы, пропитанной дождем и какой-то странной аурой порока, и давало ему силы жить в Теребенях, как бы подтверждая его собственный афоризм о том, что православие не доказуемо, а показуемо. По роду своей работы мне не раз приходилось бывать в Теребенях, где служил отец Георгий, привозить к нему гостей, и каждый раз не уставал поражаться его сердечности, искренности и житейской мудрости. Он никак не походил на угрюмого адепта веры. При этом неизменно иронично добавлял, что «матушка все время меня пилит за болтливость!» Такую роскошь в человеческих отношениях мог себе позволить лишь тот, кто жил в согласии с собой. Отсюда, наверное, и невероятный наплыв людей, которые все время искали общения с ним. В Теребенях можно было встретить высокого милицейского начальника, который приезжал искать покаяния у священника, или какую-нибудь полусумасшедшую японку, выигравшую грант по реставрации уникальной церковной росписи. Но с каждым отец Георгий находил общий язык, какие-то внутренние – душевные - точки соприкосновения. Не забуду, как однажды к нему заскочили «на огонек» документалисты съемочной группы BBC, которые снимали в области фильм о пагубных последствиях алкогольных возлияний в российской глубинке. Отец Георгий принял их по-русски, предложив подкрепиться, чем Бог послал, а когда англичане разомлели от еды и тепла (дело было поздней осенью), попросил продюсера фильма, прочитать ему по-английски «Символ веры». Тот смутился, но выполнил просьбу. И вот что удивительно: в вольном (очень вольном!) переводе отца Георгия чужая молитва почти один в один повторяла ту, которую читает каждый священник на крестинах: - Отче наш, иже еси на небеси… - Все мы братья-сестры! - сделал неожиданный мировоззренческий вывод отец Георгий. Вообще, за ним можно было записывать. Что однажды и сделали журналисты телеканала «Культура», сняв потрясающий по своей обнаженной правоте фильм – «Поп и его приход». Афоризмы батюшки из Теребень могли бы украсить любой сборник мудрых мыслей человечества. Вот лишь некоторых из этой уникальной копилки: - Православие не доказуемо, но показуемо… - Не было бы церкви, как бы и болтался в волнах плюрализма (это он говорил неизменно про себя – авт.) - Без веры человек, как горошек без палочки: так и валяется на грядке. Церковь для меня не только костылики, но и необходимость быть человеком. - Православие – это осознанная и выстраданная необходимость. - Раз все уже было, то мое возникновение не случайно. Другого шага в вечность, кроме как через смерть, не совершить - Священник должен знать куда вести и зачем. Если он знает куда вести - это трагедия. Он сам должен пройти искушение, чтобы знать как вести. - Если человек не овладел своим эмоциональным уровнем, у него останутся одни инстинкты. - Откровение вроде удара молнии. Это тогда первое ощущение – ты умер. Второе, что смерти нет. А третье - что ты во всем. И вот если такого откровения не будет, не будет этих ступеней, то это не откровение, а ересь. Откровение круче жизни, круче наркоты. …В эти дни, наверное, многие, узнав о кончине батюшки из Теребень, тоже смогут повторить его же слова – «без веры человек, как горошек без палочки». Имея я виду, конечно же, себя, осиротевших от потери… Фотографии из архива автора