Дневник читателя 06.05.14 В ожидании лауреата литературной премии «Нацбест» мы имеем счастливую возможность познакомиться с произведениями объявленного короткого списка премии. Иррациональное и реальное наполнение литературных сюжетов, антиутопия - составляющие «Нацбеста»-2014. Сергей Шаргунов, лет пять назад яркий представитель поколения «next», а ныне вполне сложившийся писатель, представляет роман «1993», с подзаголовком «Семейный портрет на фоне горящего дома». Роман о трагических событиях двадцатилетней давности, на которые нет определённых ответов до сих пор. «Взаимоотношения людей обычных» (Сергей Шаргунов) в контексте исторических событий выявляют трагедию времени. Говоря о новом романе, писатель подытожил: Россия умеет делить своих людей. Наверное, поэтому, спустя годы внук участника октября 93-го, выходит на Болотную, - услышать, увидеть, понять. «Я думал о судьбе моего деда с самого детства, и, возможно, эти мысли подтолкнули меня выйти на улицу»,- из объяснительной записки Петра Брянцева, написанной в Матросской тишине. Исторические казусы российских революционных реалий неустанно движутся по спирали лет. Но гуманистическое сознание, пребывая вне политики, продиктует: человек не рождается для войны, - человек приходит в мир для созидания и обретения. Так человек и живёт, пока не наступит край, который у каждого свой. Петин дед, Виктор Брянцев, рвался в пучину дубинок, пуль, взрывов с самоотвержением русского мужика, когда, рванув рубаху на груди да окатив себя ведром воды, влетаешь в огненное пламя и спасаешь то, чему предназначено жить. Виктор Брянцев, костеря Запад, но сосредоточенно слушая далёкие «голоса», мастеря самопал, бегая по всему фронту баррикад 93-го, ностальгируя по августу 91-го, пытался понять и себя и Россию, найти истину в извечном российском гражданском противостоянии. Слово, которое становится ему близко и понятно – ре-во-лю-ци-я! Слово, несущее в себе отрицание, и сам Виктор, исполненный духа отрицания, с готовностью ринулся в конфликт со страстным желанием всё решить кулаками, физической силой. Сила толпы командовала: крушить, бить, уничтожать! «Деваха в розовой куртке, гоготнув, вытащила стальную заточку. «На», - сказала она задорно… Мужчина в горчичном плаще, подобрав полы, присел возле колеса и начал колоть. Кто-то встал над ним, наклонив красный флаг, как будто от флага станет светлее». Красивой осенью 93-го Москва реально взглянула в лицо беспощадной гражданской войны. Человек подчинился власти ненависти, которая свела в одно место Василия Белова и Эдуарда Лимонова. Выстрелы из помпового ружья у Лимонова ассоциируются с хлопком шампанского. На что Белов сердито осадит его: - Тебе лишь бы шампанское хлебать… Урбанист Лимонов парирует: - А, деревенщик… Чего в деревне не сидится? Диалог, на первый взгляд вроде бы невинный, вдруг отчётливо показывает, что такое общество никогда не станет гражданским, ибо людьми движет ненависть. В состоянии злобы, недоверия, предательства живут и многие семьи: таят, пестуют многолетние обиды жены, мужья, дети, отцы. Семья, как модель общества, распадается, теряет своё изначальное предназначение. Конфликтная ситуация на улицах перетекает в семью и наоборот. «Вроде вместе, а вроде воюем», - говорит Виктор Брянцев, наблюдая улицу, вспоминая жену. - Ленин ваш империю разрушил!.. Кто царя расстрелял? - В царе, молодой человек, не было ни капли русской крови… - Я за конституцию Румянцева! - Пошёл он, Румянцев твой!.. Я за конституцию Слободкина! - Я христианский демокрт! А вы? - А мы анархо-синдикалисты… - Поймать бы одного омоновца, засунуть ему дубинку в зад и так пустить! И кричит один другому: - В следующий раз возьму поджигу! Сосед рядом, не расслышав, уже идёт с кулаками: - Сам поджидок! Жена Виктора, Лена, мечется в поисках мужа по московским баррикадам, ей нравятся люди, которых встречает, ей нравятся их разговоры и песни, но невдомёк ей, что её Виктор сейчас на другой стороне, где другие лица и разговоры, но песни звучат те же. «Где тебя носит, урод?.. это из-за тебя я ночью здесь… Но какие благородные люди… Не такие, как ты, дубина». Реальный персонаж трагедии 93-го 19-летняя Наташа Петухова у Шаргунова живёт на баррикадах, где в режиме onlineпоёт под гитару собственные песни: Неужель пойдут под ненависть народа Злые люди с автоматом на груди? Каждая из противоборствующих сторон считала другую тем самым «злым с автоматом». Из интервью Сергея Шаргунова: «Эти люди вдруг оказались закручены историческим вихрем, и даже попали по разные стороны баррикад. Россия имеет такое свойство, когда человек посторонний вдруг попадает в гравитацию человеческих событий». Виктор не погибнет от пули, он умрёт от сердечного приступа. Лена, найдя мужа в московском уличном кошмаре, успеет шепнуть ему: - Прости меня… Однажды Петина мама, Таня, при крещении услышит слова священника: Наша жизнь – мост. Но мы не знаем, когда придём в его конец. Через месяц после крестин, Таня узнает, что священника убили, топором по голове. Россия вступала в смуту 90-х. Петя Брянцев выйдет на Болотную не с диким дедовским воплем «ре-во-лю-ци-я!», но чтобы понять «что делать» для достижения гражданского общества. Чтобы не жить из поколения в поколение в страхе. У Виктора и Лены Брянцевых был сосед Янс. Он вспоминал своего деда, работавшего в кремлёвской больнице. Все ночи проходили в ожидании звонка в дверь. А сейчас сам Янс живёт ожиданием прихода бандитов. История меняет лишь действующие лица. Однажды в интервью писатель вспомнил слова старца Софрония Сахарова: Держи ум свой во аде и не отчаивайся. P.S. Помимо романа Сергея Шаргунова в short list «Нацбеста»-2014 вошли книги: Павел Крусанов «Царь головы»; Ксения Букша «Завод “Свобода”»; Владимир Шаров «Возвращение в Египет»; Марат Басыров «Печатная машина»; Владимир Сорокин «Теллурия». Нина Яковлева