Сегодня в Пскове похоронили театрального режиссёра Вадима Радуна. Его зарыли в шар земной, по строчке из одного известного стихотворения, а был он лишь солдат. В данном случае, солдат театра, несмотря на «генеральские» звания: заслуженный деятель искусств, народный артист России, верно служивший Мельпомене. Когда его в очередной раз, уже безвозвратно, отлучили от театра, он умер.
Вадим Иосифович скоропостижно скончался в воскресенье вечером, у себя дома, от диабетической комы. Это медицинский диагноз. Об истинной причине смерти, наверное, знает только Бог. Единственное, в чём можем быть уверены мы: то печальное обстоятельство, что его «ушли» из театра, несомненно приблизило смертный час. Вынужденный уход из театра почти совпал с уходом из жизни. Такова судьба художника, не сумевшего сдюжить «позор мелочных обид».
Для Пскова Вадим Радун фигура титаническая. Равновеликая таким знаменитым псковским фамилиям, как Скобельцын, Смирнов, Маймин, Ямщиков. Как принято выражаться на панихидах, Радун веха в культурной летописи Пскова. Он родился 1 июля 1940 года в Сталинграде в семье профессора, театрального деятеля Иосифа Радуна. В 1966 году окончил Ташкентский театральный институт. Работал в театрах Челябинска, Воронежа, Новокузнецка, Красноярска. С 1975, то есть без малого сорок лет, в Псковском драматическом театре имени Пушкина. Всего поставил более 120 спектаклей, в Пскове 70. По воспоминаниям старожилов, явление в Пскове середины семидесятых режиссёра Радуна было «ярким и мощным эстетическим событием». Позже он создал уникальный для России репертуарный театр под открытым небом в исторических памятниках «Карусель». Так гласит краткая биографическая справка, а за этими скупыми, неизбежно отрывочными, официальными строчками большая, насыщенная жизнь в искусстве. Что стоит отметить особо, это была жизнь в русском провинциальном театре со всеми тяжкими, со всеми его проблемами и ограничениями, без которых, как выяснилось, режиссёру Радуну жизни нет.
Я меньше всего сейчас хотел бы «лепить» из Вадима Радуна этакого рождественского Деда Мороза, добродушного, сладкого и желанного всем без разбора. Это совсем не так. У Радуна был сложный, противоречивый, конфликтный характер. Он, повторяя слова Тургенева, не был медным пятаком, чтобы всем нравиться. Большой, серьёзный художник это постоянная борьба: с внешними обстоятельствами, с косной средой, с другими незаурядными личностями, с самим собой, наконец. Искусство вообще чёрствый хлеб. Это всегда жёсткое сопротивление материала, прежде всего человеческого. Отсюда онтологическая конфликтность. Нет, не этой невыносимо-лёгкой профессии, этого жизненного призвания. Для театра, как для любой хорошей пьесы, конфликт движущая сила, без конфликта нет искусства.
Здесь необходимо понимать, что как художник Вадим Радун был новатором. Он был устремлён к эксперименту, иногда дерзкому и не всегда понятному остальным. Он старался избегать компромиссов. Настоящий профессионал, Мастер с заглавной буквы, он, конечно, мог плыть по течению, делая глянцевые спектакли на непредвзятый вкус, на потребу публики. Однако Вадим Радун пытался сохранить верность своему, оригинальному, пониманию театра. А это трудный выбор и мужественный путь.
Поэтому у него было много недоброжелателей, если не сказать врагов, которые не прощали мастеру ошибок. Поэтому Театр Радуна никогда не вписывался в расхожие чиновничьи или зрительские схемы. Поэтому он всегда оставался на авансцене борьбы непримиримых мнений, дискуссий, оценок. Случались, конечно, и творческие неудачи (в коих он сам для себя был главным арбитром), равно как и несомненные творческие взлёты и прозрения. Всё-таки 120 спектаклей на счету
Чего точно не было равнодушия.
Наверное, всю меру нынешней потери мы осознаем, как обычно, спустя какое-то время, запоздало, на расстоянии. Но и сейчас предельно понятно, что от нас, зрителей, ушёл большой и талантливый художник, неординарный человек. Верный солдат театра Вадим Радун.
Вечная память.