Передача властями Петербурга Исаакиевского собора в безвозмездную аренду Русской Православной Церкви вызвала общественный раздрай, по накалу сопоставимый разве что с дискуссией о строительстве голубого газпромовского небоскреба «Охта-центр», который должен был проткнуть «небесную линию» северной столицы, да так и не проткнул - общественность тогда победила. Пара слов, почему я решил обратиться к этой теме. Во-первых, все мы помним, что буквально несколько лет назад у нас в Пскове тоже кипели нешуточные страсти по схожей причине - передаче древней иконы «Спас Елеазаровский» из собрания Псковского музея-заповедника в монастырь, где по слухам духовно окормлялась супруга президента. Во-вторых, проблема с Исаакием шире, чем судьба одного, пусть и знакового, объекта. Она волнует не только жителей Петербурга, но и всех, кто следит за общественно-политической жизнью, и неравнодушен к тому, что происходит в стране. В случае с Исаакием вопрос вроде бы решенный: в течение ближайших двух лет из музея с ограниченными функциями храма Исаакий должен превратиться в полноценный православный храм с функциями музея, пусть так называемая «либеральная общественность» и свято убеждена, что борьба за памятник только начинается: «Исаакий не отдадим!» - призывает сторонников заксобрания Петербурга от фракции «Яблоко» Борис Вишневский. И он не одинок — по крайней мере, 170 тысяч человек (а это не только жители Петербурга, но и всей России) уже подписали петицию за сохранение в храме светского музея. Каждая из сторон спора имеет свои аргументы. Церковники напирают на то, что передача здания в аренду РПЦ - это торжество исторической справедливости, ведь храм изначально строился именно как храм, а вовсе не музей. Общественники утверждают, что Исаакий возводился за казенный счет и никогда не принадлежал РПЦ. И те, и другие лукавят. Да, храм стал музеем, и что? Такова уж история этого памятника архитектуры, не отделимого от драматической истории страны. Почему мы должны выкинуть сто лет нашей истории в утиль? Извините, но нынешняя РПЦ как религиозная организация имеет весьма малое отношение к Русской Православной Церкви синодального периода, когда возводилось творение Монферрана. С другой стороны, ну, что значит «не отдадим Исаакий»? А разве он вам принадлежит? Понятно, что «не отдадим» - это такая фигура речи, полемический прием, но официально собор как принадлежал городу, так и будет принадлежать. Другое дело, что пользовать и извлекать из этого пользования прибыль теперь будет совершенно другая организация - не музей, а Санкт-Петербургская епархия. Если уж говорить начистоту, то как раз для общественности, для простых жителей и туристов, передача храма церкви выгодна - не надо платить за вход. Сейчас, чтобы попасть внутрь собора, нужно выложить несколько сотен рублей. Спрашивается, с какой стати? Если Исаакий, как утверждают общественники, это «народное достояние», то вход должен быть бесплатным. Как раз в те часы, когда в храме проходят богослужения, в храм можно войти свободно. Так кто тут стяжатель? По большому счету обычному человеку (а не условному Борису Вишневскому) передача Исаакия выгодна, отчего вопли общественников «Не отдадим!» выглядят как форменный бред сумасшедшего. Здесь надо понимать, что передача собора в пользование РПЦ совершенно законна. Иное дело, что администрация Санкт-Петербурга вполне могла этого и не делать, как не сделала в 2015 году, ссылаясь на экономические причины. Причины никуда не исчезли, а только усугубились. Передача собора в аренду епархии - это исключительно «добрая воля» губернатора Полтавченко, откликнувшегося на просьбы патриарха Кирилла, вот и всё. Может быть, именно это обстоятельство, то есть вызывающий и демонстративный волюнтаризм чиновников, и порождает наибольшую ярость у противников власти. Одной рукой губернатор облагодетельствовал примерно полпроцента православных верующих Петербурга (особенно ту ее малую часть, которая займется продажей свечек и треб), другой рукой лишил город весьма успешного предприятия, которым по факту был музей «Исаакиевский собор». За прошлый 2016 год только на продаже билетов Исаакий выручил 436 588 720 рублей, или 7 с лишним миллионов долларов. При этом потратив на расходы 219 миллионов рублей. Чистая прибыль предприятия - 4 миллиона долларов, предприятия, которое не требовало от города никаких дотаций. Не забудем и о четырех сотнях музейных работников, которые получали свои зарплаты. Тоже ведь, между прочим, люди, и не самые последние. Очевидно, что теперь все эти расходы лягут на плечи города, то есть на налогоплательщика. Вместо очевидной прибыли Петербург получает дополнительную строку расходов. С экономической точки зрения губернатор Полтавченко действует в ущерб городу; в сталинской фразеологии подобные действия назвали бы «вредительством». Потому что любому в нашей стране понятно, что от РПЦ налогов не дождешься. Полагаю, все уйдет в черную кассу храмовых торговцев. С самим Исаакием как памятником, я уверен, ничего страшного не произойдет; это вам не затерянное на русских просторах псковское Мелетово, а все-таки центр бывшей имперской столицы. За уникальную живопись кисти Брюллова и Бруни можно не волноваться. А вот о доходах в бюджет северной столицы можно забыть. Кто же главные бенефициары? Весьма избранный круг церковных иерархов, верующие и все мы, потенциальные посетители Исаакия, получившие возможность заходить в храм без денег. При этом журналистский инстинкт мне подсказывает, что главный на сегодня аттракцион музея - возможность подняться на смотровую площадку, дабы обозреть исторический центр Петербурга с высоты птичьего полета, - как был платным, так и останется. Вот вокруг чего, на мой взгляд, сейчас и ломаются все полемические копья, организуются сходы и митинги. И вот тут уже любопытно, кто будет продавать билеты на этот аттракцион? Санкт-Петербургская епархия или сотрудники музея, который власти обещают сохранить? Давайте будем честны сами перед собой. Некоторым просто невыносима мысль, что примерно семь миллионов долларов теперь ежегодно будут уходить Петербургской епархии. Именно это и кажется людям несправедливым. Человеческое, слишком человеческое! Расходы города - штука вторичная. Ну что такое 200 миллионов рублей в год для города, который только в «Зенит-арену» вбухал миллиарды? Да как слону дробина! Не надо судить о бюджете мегаполиса по своему карману. Не обеднеет Петербург. А вот церковники явно приподнимутся. И, повторюсь еще раз, для многих этот факт физически невыносим. И вот тут стоит задуматься, а почему так? Как так вышло? То есть дело не в деньгах (хотя и в них тоже), но в первую очередь в чувствах. Если у верующих имеются оскорбленные чувства, то имеются они и у не верующих. Представим себе ту же самую ситуацию 25 лет назад, когда РПЦ только-только возвращалась на арену общественной жизни. Убежден, что вся общественность, включая Бориса Вишневского, радостно приветствовала бы факт передачи собора. Ну, наконец-то! Вернули храм тем, кому по справедливости и должен принадлежать! В 1922 году большевики, то есть власть, которая, как мы знаем, от Бога, фактически ограбили собор, изъяв из него 48 килограммов золотых изделий и более двух тонн серебряных украшений. В начале тридцатых устроили в соборе атеистический музей, подвесив под куполом маятник Фуко. Если бы в 1991-м те же либеральные большевики, которые от Бога, вернули храм епархии, никто бы даже и не пикнул. Это было бы в духе времени. Православной церкви тогда сочувствовали, на нее возлагали надежды в духовном возрождении нации. Рядом, в двух шагах, Казанский собор, принадлежащий церкви (между прочим, тоже выдающийся памятник культуры), у кого-нибудь этот факт вызывает возражения? Уверен, что если бы в девяностые Казанский собор не стал кафедральным, сегодня вокруг него наверняка кипели бы шекспировские страсти: отдавать - не отдавать? Штука в том, что за четверть века у значительной части общества сильно изменилось отношение к самой Русской Православной Церкви. Вдоволь насмотрелись на жирные, лоснящиеся самодовольством поповские рожи в джипах. С лихвой убедились, что власть не только от Бога, но и от кесаря, и именно кесарю РПЦ сегодня и служит в первую голову. А потому и не вызывает среди народа особой симпатии или сочувствия. В лучшем случае наблюдается равнодушие: «А, опять бабло на народном достоянии пилят». В худшем, как в случае с Исаакием, пробуждаются возмущение и праведный гнев: «Да сколько ж можно?». Маятник народного отношения к РПЦ качнулся в другую сторону, - от безоговорочного обожания к глухому неприятию. И кто в этом виноват? Саша Донецкий