Гений саспенса Хичкок полагал, что его задача, как художника, заключается в том, чтобы вызвать у зрителя «благодетельный шок». Поскольку технический прогресс лишил человека возможности непосредственно реагировать на реальность, избавиться от автоматизма восприятия можно только с помощью специальных приемов, действующих на грани шока. Ну, а наилучшим образом этот эффект достигается в искусстве кино. Хотя сам по себе хоррор – жанр древнейший, первобытный и соответствует душевным потребностям индивидуума, начиная с детсадовского возраста. Достаточно вспомнить детские страшилки про «красное пятно» и «зеленую руку», эти полноценные персонажи пугающего потустороннего мира (кровь – знак убийства, рука - мертвечины). Чтобы разбудить во взрослом человеке его забитые в подсознание страхи, извлечь из циника и рационалиста испуганного ребенка, мастера ужаса не скупятся на фантазию, заталкивая «шокоманов» в очередную «кроличью нору». Одним из вариантов такой «норы» является гостиничный номер.Мастер триллера Стивен Кинг, написавший о приемах внушения ужаса, целую книжку, привел сюжет с жуткой комнатой в отеле в качестве примера классической саспенс-ситуации, а позже развил систему своих доказательств в отдельный рассказ, названный комбинацией цифр «1408». История про замкнутое пространство, внутри которого таится абсолютное зло, не долго стояла на книжной полке. Экранизацию осуществил шведский режиссер Микаэль Хофстрем, не так давно начавший свою карьеру в Голливуде. На главную роль в этом, по существу, моно-спектакле он пригласил Джона Кьюсака, зарекомендовавшего себя в амплуа героя-интеллектуала.Главный вопрос, задаваемый после сеанса: «А насколько действительно страшно?» Однозначно ответить нельзя, ибо на вкус и цвет бойфренда нет. Как и юмор, ужас не на экране, а в головах, то есть материя – сугубо избирательная. Герменевтику пока никто не отменял, и онтологическая связь: «мессидж» - «адресат» акцентирует внимание на последнем. Кто-то прется от Петросяна, а кто-то, когда читает Джерома. К. Джерома. Так и в триллере. Когда один зажмуривает глаза, другой только забавляется или зевает. Поэтому и столь диаметральны уже прозвучавшие оценки «1408». От, как водится, восторженных («Чуть не обкакался со сраху!») до уничижительных, с цитатой из Льва Толстого: «Он пугает, а мне не страшно».Истина же в том, что Хофстрем не Хичкок, хотя в «1408» присутствует прямая отсылка к знаменитому хичкоковскому «Психозу», кульминационная сцена которого, как мы помним, как раз и происходит в номере придорожного отеля. Однако природа саспенса у шведского режиссера другая. Напомню, что саспенс – хичкоковское словечко, буквально означающее «подвешенное состояние», которое переживает зритель, втянутый в экранное действо. Саспенс – это искусство оттягивания неизбежного финала (обычно драматичного, жуткого по смыслу и последствиям), затягивание паузы, эскалация напряжения. По Хичкоку, этот эффект достигается подробным и ясным представлением зрителя о ситуации, в которой оказался персонаж, и неведением персонажа, с которым себя зритель идентифицирует. В связи с чем таинственное, непонятное – враг саспенса. В «1408» все предельно ясно только в экспозиции. Тогда как развязка скрыта от зрителя. Мы не знаем, что же можно ожидать от зловещего номера отеля «Дельфин», в котором ради рискованного эксперимента добровольно запирает себя исследователь полтергейста Майк Энслин. Номер, в котором никто из постояльцев не продержался и часа (либо выбросились в окно, либо умерли от инфарктов-инсультов), начинает испытывать нервы ироничного автора, погружая его в такой кошмар, что впору только вешаться. Помещение не только населено призраками несчастных суицидников, но постоянно расширяется и трансформируется. Картины маслом оживают, превращаясь в телевизоры с реалити шоу, стены покрываются то трещинами с кровью, то льдом. В окне соседнего дома напротив является двойник персонажа, повторяющий его движения. Холодильник открывается в неведомый лабиринт. И прочий бред из учебного пособия по психиатрии, ибо сценаристы «ужастиков», подобных «1408» давно усекли, что за хоррором далеко ходить не надо, достаточно почитать с десяток историй болезни постояльцев психиатрической клиники.По «1408» всякий нормальный человек может составить себе наглядное представление о том, что такое галлюциногенный Ад, в котором пребывают шизофреники в период обострения. Глюки несутся навстречу зрению косяками, и самое жуткое послание сконцентрировано вовсе не в их якобы демонической природе, а в том, что совесть имеет тенденцию к материализации. Прошлое является к Майку Энслину в образе его умершей дочки. И хотя ничего уже нельзя исправить, зачем-то эта встреча необходима. Прямо какой-то «Солярис» Тарковского!Очнувшись на больничной койке после очистительного огня и завершив свою книжку, Майк включает чудом уцелевший в пожаре и пропахший дымом диктофон, дабы убедиться в том, что все случившееся с ним в проклятом номере «Дельфина» - стереоскопическое наваждение, спровоцированное отравленным алкоголем. Майк нажимает на кнопку «Play». Как вы думаете, что он слышит?Саша Донецкий