Возвращение в двух смыслах: во-первых, «Поезд на Юму» - это ремэйк классического вестерна пятидесятилетней давности, а, во-вторых, как уже успели признать рецензенты, удачнейшая реанимация умершего было жанра про освоение Дикого Запада. У «Поезда на Юму» нет шумной рекламной компании, да и бюджет, по голливудским меркам, явно не тянет на блокбастер, однако, будьте уверены: мощный локомотив художественного вымысла вытянет из небытия еще не один фильм про суровых парней в ковбойской амуниции, ловко выхватывающих свои кольты. Для нас, киноманов, выросших за обветшавшим железным занавесом, жанр, на котором Голливуд обрел свою аутентичность, приходил в виде суррогатов типа германо-югославских полупародий с Гойко Митичем в главной роли, или в аффектированных спагетти-вестернах Серже Леоне. То есть, как развлечение (включая легендарную «Великолепную семерку», запущенную в Советский прокат) вестерн еще был доступен, порождая подражания и кич, а вот в качестве проекции возможной интерпретации истории совершенно справедливо был отнесен к пропаганде чуждых американских ценностей, причем в самых жестких своих проявлениях. Не зря вестерн обвиняли в романтизации, по сути, истребления коренных народов Америки. Ибо, вне сомнений, и мифология покорения новых земель, и особое послание белых первопроходцев, и даже их оправдание в историческом и мировоззренческом планах, подразумевались в вестерне, как одном из вариантов репрезентации Америки. А потому и были скрыты от советского зрителя по сугубо идеологическим причинам. В Госкино прекрасно понимали сущность «реакционности» вестерна, «работавшего» на американский империализм. «Поезд на Юму» в этом отношении – великолепный образец чистоты жанра. Фильм не просто включает в себя канонические приемы вестерна, с пальбой, грабежом дилижансов, противостоянием добра и зла, персонифицированных в ярких и сильных характерах персонажей, но и своеобразно обыгрывает их, переосмысляет, насыщает психологически, и даже вводит в новый историко-культурный контекст. За внешними перипетиями фабулы и драматичным столкновением двух главных героев – условного «праведника» Дэна Эванса (Кристиан Бейл) и условного «злодея» Бена Уэйда (Рассел Кроу) – встает вся неприглядная действительность захвата белым человеком диких земель, зоологический расизм, который всего сто лет назад был таким же обычным делом, как нынешняя политкорректность. Создатели «Поезда на Юму» сознательно заострили факты (хотя вполне могли их обойти), показав, что строительство железной дороги, связавшее Штаты в одну страну, - это не только истребление индейцев, и не столько нещадная эксплуатация «расово неполноценных» китайцев или негров (одни в фильме – показаны, другие - упоминаются), но, что особенно показательно, и незавидная судьба самих белых переселенцев, своими потом и кровью щедро удобрившие почву северо-американского континента. «Поезд на Юму» - больше и зримей расскажет об Америке, чем любой учебник. Плюс ко всему этому историческому и социальному колориту (американцы в «Поезде» - это, разумеется, людской «сброд») в картине присутствует теологическая проблематика, препарируется идея «Богооставленности человека». И бандит Уэйд, и честный труженик Дэн, каждый по-своему, верят в Бога, и на своих шкурах, так сказать, испытывают Его любовь. Оказывается, здесь нет никаких полюсов, черного и белого, все очень зыбко и поверяется сердцами. На сколько далеко может зайти человек в своем следовании долгу? Способен ли он преодолеть соблазн греха? И нужны ли ему вообще эти вопросы? За полтора часа наберется с десяток подобных сюжетных развязок, требующих мгновенного жизненного выбора, и то, как герои (в том числе, кстати, и эпизодические) сквозь пули и сомнения выходят из этих испытаний, - и составляет актуальный этический мэссидж. Персонаж Кристиана Бейла вовсе не герой боевика, и, что самое печальное, осознает это обстоятельство. Ему гораздо сложнее, чем злодею Рассела Кроу, ведь играть нужно по правилам, а ни люди, ни сам Бог не хотят оценить этой сознательной жертвы. Жизнь бездарна, трудна и нелепа: во время Гражданской войны, Дэн, вопреки семейной легенде, теряет ногу, потому что его подстрелили свои, потом рвет жилы на тяжелой ковбойской работе, и не потому, что праведник, а просто нет сил смотреть в глаза заболевшего сынишки. Отчаянный шаг – желание доставить арестанта до поезда на Юму – должен даровать справедливую награду. Или хотя бы душевное спасение. Уверенность в том, что одержал моральную победу.Эту уверенность вроде как дарует финал. Однако понятно, что вне декораций, концовка у этой истории была бы иной, не столь эффектной. Может, и вышибающей слезу, но совсем по другому поводу. Саша Донецкий