Своеобразный Рубикон перейден: как и было предсказано, 15 апреля Госдума приняла в первом чтении пакет поправок к закону о местном самоуправлении. Правда, и это где-то радует, это была не легкая прогулка, а, скорее, трудное форсирование: для принятия решения послушное власти большинство с трудом набрало 11 необходимых голосов. Ощущения в целом ровно такие, как от мытья головы составом три в одном: чем чаще моешь волосы, тем перхоти становится больше. Ведь в тезисах сверху о местном самоуправлении изначально много лукавства. Начать с того, что появление местного самоуправления в России почему-то настойчиво связывают с периодом развала СССР. Это что-то вроде того, как длительное время самым популярным был вопрос: а где ты был 19 августа 1991 года?! Но в том-то и дело, что в солидных изданиях, в том числе и зарубежных, задолго до того фигурировали три системы местного самоуправления: континентальная, англо-саксонская и советская. И первый закон РФ «О местном самоуправлении в Российской Федерации» от 6 июля 1991 г., по большому счету, именно эту систему и узаконивал. К слову сказать, если не считать откровенно демагогических рассуждений специалистов по околовсяческим наукам, никто еще с карандашом в руках и с фактами не доказал, что сама по себе эта система построения местных органов власти была плоха, не эффективна, ущербна больше, чем любые другие, включая нынешнюю. И, если смотреть на вещи более-менее беспристрастно, тот, первый, закон был прост, но понятен. Причем, не только для юриста или чиновника, но и для любого гражданина. Там черным по белому было прописано каждое полномочие местного самоуправления по двум составляющим: полномочия районного (городского) Совета - полномочия администрации. И это касалось всех вопросов: от роддома до кладбища. И никаких тебе третьих вариантов. И страна, во многом благодаря этому, вылезла из той трясины, поскольку ситуация в точности напоминала анекдот о том, почему перестройка похожа на шум тайги. А потому, что наверху макушки качаются, а внизу, во мху, все тихо-тихо. Пока в столице разогревали сверх всякой меры политический примус, который рванул в октябре 93-го, пока потом оттирались от ожогов, сажи и керосина, - местное самоуправление обеспечивало диабетиков инсулином, котельные - углем, пекарни - мукой. Необходимость появления федерального закона от 28 августа 1995 г., которым значительная часть статей прежнего закона была признана утратившими силу, во многом использовалась, как ширма, позволявшая отложить выборы органов местного самоуправления до 1996 года. Поскольку, на фоне того, каким был состав Госдумы первого созыва, проецировать все это на низовые уровни с заведомо известным результатом, никто на верху не хотел и не собирался. Правда, в этом законе первый раз больно ударили по местным финансам. Хотя формально все было чин чином: комиссия при правительстве, которую возглавлял сам Черномырдин, целый специальный министр Травкин, опять же Миннац, Всероссийское совещание в Кремле с участием президента. С необходимостью соблюдения формальностей все вроде как внешне смирились, к слову «трансферт» постепенно привыкли и даже ударение стали ставить на последнем слоге (все-таки, французское), - по настоящему беспокоило другое: на фоне откровенного сепаратизма отдельных руководителей субъектов федерации, роль цемента в фундаменте сильно шатавшегося здания могло выполнить только местное самоуправление. И оно с этой задачей справилось. И к концу 90-х годов окрепло. И выросло в самостоятельную политическую силу. И осознало это. Появились сильные фигуры, заметные и яркие даже на федеральном уровне. И вот этим-то и показалось кому-то на Старой площади опасным. А тут еще в кулуарах Конгресса муниципальных образований заговорили о том, что его возглавит председатель Госдумы Геннадий Селезнев. И появился 131-й, ныне действующий, закон о местном самоуправлении. Третий по счету. Рискующий попасть в книгу рекордов Гиннеса по числу поправок, внесенных в него: что-то больше пяти тысяч. Говорит само за себя. Главный удар в нем в продолжение наносился по финансовой и экономической основам. Но дело даже не в этом. На мой взгляд, проблема и глубже и, в то же время, лежит на поверхности. В этом законе появились, как любят говорить юристы, две очень важные новеллы. В законе о местном самоуправлении, которое по конституции, не входит в систему органов государственной власти, самостоятельно и под свою ответственность решает вопросы местного значения, вводятся такие понятия, как: «полномочия федерации в вопросах местного самоуправления и полномочия субъекта федерации в вопросах местного самоуправления». Всегда и везде существует модель взаимоотношений, когда местное самоуправление выполняет определенные отдельные государственные полномочия, мы же, имея в виду федерального законодателя и идеологов этого новшества, изобрели велосипед… с квадратными колесами. И не едет он к светлому будущему как раз потому, что такие конструкции ездить не способны по определению. Кстати, то, что стало официальным документом 15 апреля, как один из вариантов, предлагает пойти дальше и квадратные колеса сделать треугольными. Это к вопросу о нарезке внутригородских районов в крупных городах. Все дело в том, что механизм этот был четко прописан в законе 91-го года, но законом 95-го года его изъяли. В чем фокус? А в том, что по тому закону эти вопросы решало само местное сообщество, что конституционно и логично, а по предлагаемому варианту это будет делать субъект по своему усмотрению, что не конституционно и не логично. К чему я все это клоню. Возьмем сельский район, так будет нагляднее. В пору действия закона 91-го года районными были: налоговая инспекция, пожарная часть, автотранспортное предприятие, лесничество, бытовое обслуживание, больница, узел связи, хлебозавод, военный комиссариат, загс, ветеринарная служба и даже семенная инспекция, и отчасти и прокуратура считала себя таковой, не говоря уже про теплосети, водоконал и горкомхоз, и еще много чего из обеспечивающей инфраструктуры. И координатором всего была районная администрация и ее глава. Спустя каких-то (но каких!) двадцать лет мы имеем то, что мы имеем. Наведите порядок в управляющей организации - не наши полномочия. Привезите старушке машину дров - не наши полномочия. Измените график работы врача - не наши полномочия. Выделите земельный участок под строительство дома - не наши полномочия. И так далее по списку. Как вы думаете, а какие, при этом вполне логичные мысли должны возникать у возмущенных граждан? Правильно: сидят тут дармоеды. Продолжение напрашивается само собою… А, что, если все так и было задумано с самого начала?! Евгений Самуйлов