В прежние доремонтные времена, вспоминают псковички, в женской консультации «было всё» – и врачи вели приём, и лаборатория принимала анализы, и специалисты читали лекции для будущих родителей. Теперь, с конца 2011 года и, вроде бы, до нынешней осени, женская консультация №1 ведёт свою работу сразу по трём адресам: врачи сидят на Сиреневом бульваре, процедурный кабинет, лаборатория и пара специалистов квартируют в здании перинатального центра на улице Кузбасской дивизии, а кабинет УЗИ и физиокабинет приютились в консультативной поликлинике детской областной больницы на Коммунальной. Пациентки получают пачку направлений на анализы на Запсковье, чтобы реализовать эти «бегунки» на Завеличье. – Моё первое посещение лаборатории перинатального центра выпало на день, когда в городе кончился весь песок: дорога вокруг всего роддома, дорога к роддому по дворам – ужас инфернальный! Ни песчинки, кругом скользкие бугры и колея – ни хода человеку, ни проезда автомобилю, – поделилась своими впечатлениями пациентка ЖК Елена. – Спасибо, деньги на такси были – приехала почти к входу. Спросила у встретившейся девушки, где лаборатория, – она очень выразительно вздохнула и указала общее направление. А подробнее, да в сумерках, просто нереально… Кафка для взрослых Обнадёжило только одно – девушка пояснила, что «не на том крылечке, а там, дальше», будет табличка: «Вход в лабораторию». Понимая, что это ещё не та дверь, наша героиня заглянула в уже достигнутую – справиться, не сбилась ли она с пути. Двое мужчин-хозрабочих ворочали скрученное в тюки для прачечной грязное бельё. Один из них любезно вышел на крылечко и указал всё в ту же сторону. Переждав, пока отманеврирует своё по ледяным колдобинам «ГАЗель», женщина добралась до заветного крылечка. «Табличка» – это рукописное на картоне. В тускло освещённом коридоре – дверь с ещё одной бумажкой: «Касса платных услуг». Надо запомнить на всякий случай… если получится. На лупящейся коростой неповторимого колера стене – ещё листок, прикреплённый созвучно направлению лестничного марша, диагонально: «Лаборатория на втором этаже». Для удобства посетителей на втором этаже перед самой дверью в лабораторию – коробки с бахилами и… четыре «театральных» кресла, готовых схлопнуться в самый неподходящий момент. 900 граммов морковки На дверях лаборатории по обыкновению масса распечаток: время кварцевания помещений, запреты, директивы и пр. Главный шедевр (картон, фломастер и всё тот же неизвестный, но великий автор) – «Мочу и кал не ставить!» Возникает, как в старом добром фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», вопрос: «А куда ставить-то?» Попытка сделать из любой вертикальной поверхности доску объявлений – считай, традиция в нашем здравоохранении. Кажется, что это – универсальный способ впоследствии избавиться от докучливого посетителя: «Мужчина/женщина, там же написано!» Психологически безупречная атака: во-первых, посетитель с достаточной степенью вероятности почувствует себя хоть немножко недотёпой – не прочитал, недосмотрел, сам виноват. Во-вторых, хозяин кабинета – и так уже занимающий позицию сильного, поскольку хозяин – выигрывает дополнительную фору, выдворив посетителя за дверь, читать непрочитанное. Минусы людской логистики не в малой степени влияют на то, какое впечатление от посещения учреждения (и не только медицинского, кстати!) останется у клиента. Доведём ситуацию до абсурда: вы бы пошли в магазин, в котором картошка продавалась бы на первом этаже, но эту покупку можно было бы совершить только после предъявления чека о покупке 900 граммов мытой моркови, которая продаётся только на втором этаже, вход с торца, строго с 10.30 до 11.15? Примерно такие послания, только что не о корнеплодах, испещряют двери врачебных кабинетов. По мнению близоруких Отсутствие реальной конкуренции на рынке медицинских услуг позволяет государственным учреждениям здравоохранения быть вопиюще несовременными и продолжать культивировать – по привычке или из-за элементарного неумения изменить однажды установленный порядок – сложившуюся систему, крайне путаную, сумбурную, хаотическую. Когда альтернативы нет, пациентам остаётся только приспосабливаться. Получается у всех по-разному. Кстати, нашла наша героиня вход в лабораторию или нет? – У меня сильная близорукость, и каждый поход в любое незнакомое место – может, и не глобальная, но проблема. Впрочем, я стараюсь относиться к этому с юмором. Но в наших поликлиниках это приобретает уже действительно глобальные масштабы – без провожатого (а ведь не всякий раз кто-то может составить мне компанию) я теряюсь, не могу быстро сориентироваться, – говорит Елена. Тот поход у неё, впрочем, прошёл удачно: всё сдано, осталось только результатов дождаться. Но вот вам ещё одна негативная сторона путаной навигации. Близорукость – ещё не инвалидность, но объективно – ограниченная возможность здоровья. Руководитель спортивного клуба инвалидов «Оптимист», Галина Сорокина, как-то в разговоре о доступной среде выдала почти что готовый афоризм: «Чтобы понять, что нужно инвалидам, нужно самому сесть в коляску». Этим приёмом – «искусственной эмпатией»*, коль скоро нет в структуре личности эмпатии натуральной – пренебрегают те, от кого зависят простейшие вещи. Обозначить жёлтой краской первую и последнюю ступеньки лестницы в присутственных местах проще, чем даже построить пандус. А для слабовидящих людей это реальная помощь… Однако пока, увы, даже полностью укомплектованному возможностями здоровья человеку не так просто понять логику администраторов государственных учреждений. Александра Фролова. *способность сопереживать, чувствовать нужды и тяготы другого человека как свои собственные