Оказывается, на фестивале Сергея Довлатова в Пскове побывало около 10 тысяч человек. Не знаю, не видела. Хотя посетила, по крайней мере, половину мероприятий, значившихся в программе. Но пусть 10 тысяч человек, пусть. Главное-то ощущение от первого Довлатовского фестиваля в Пскове: самого Довлатова на нем не было. Не приехал. И, возможно, не собирался, понаблюдав (есть такая странная уверенность, что видит он нас, смотрит сверху – но только в силу сложившихся обстоятельств сверху, а так-то он, конечно, всегда рядом), как проходила презентация DOVLATOVFEST в прошлом году. А проходила она настолько роскошно, что, как заметила одна остроумная дама: «Довлатов на этот фестиваль фейсконтроль не прошел бы». Ну да: ««Дело было в кулуарах лиссабонской конференции. Помню, Энн Гетти сбросила мне на руки шубу. Несу я эту шубу в гардероб и думаю: «Продать бы отсюда ворсинок шесть. И потом лет шесть не работать». Но дело, конечно, не в блеске, который исходил от гостей прошлогодней презентации. Они все (и те, кто знаменит своим творчеством, и те, кто просто известен в своих узких кругах) очень милые люди, вежливые – в хорошем смысле, общительные. Может, в столицах они и умеют вот так, как написала куратор поэтической части фестиваля Довлатова Вера Полозкова: Мама, как они смотрят поверх тебя, если им не друг ты, мама, как они улыбаются леденяще, когда им враг ты; диетические питательные продукты натуральные человеческие экстракты полые объекты, мама, скуластые злые фрукты, бесполезные говорящие артефакты как они одеты, мама, как им все вещи великоваты самые скелеты у них тончайшей ручной работы терракотовые солдаты, мама, воинственные пустоты, белокурые роботы, мама, голые мегаватты, как заставишь себя любить настоящих, что ты, когда рядом такие вкусные суррогаты Но здесь, в Пскове и в Пушкинских Горах, все смотрели друг на друга с любовью, как просил Довлатов. Главная-то проблема уже тогда была в другом. Год назад я видела, как прогуливаются по Михайловской поляне губернатор Псковской области Андрей Турчак с супругой, представляясь гостям просто: «Андрей, Кира»… Отмечала, как интересно всё, что здесь происходит, Виктору Остренко (тогда еще вице-губернатору, сегодня вице-спикеру областного Собрания, которое 24 сентября намеревается рассмотреть вопрос о лишении мандата Льва Шлосберга). Удивлялась присутствию тогдашнего начальника управления внутренней политики администрации Псковской области Романа Романова – он, впрочем, писатель и член Союза писателей (а память услужливо подсказывала: «Они тебя не печатают! Подумаешь!.. Да ты бы их в автобус не пустил! А тебя всего лишь не печатают»). Он и в этом году приехал на Михайловскую поляну, слушал поэтическую часть программы, в которой нашли в себе силы поучаствовать лишь сама куратор Вера Полозкова и еще один московский поэт Михаил Чевега. В прошлом году официальные псковские лица были не просто гостями, а принимающей стороной, то есть хозяевами. И Андрей Турчак как-то очень скромно, но дал понять на презентации в псковском театре, что фестиваль – это «наша идея». И родилась она, когда он сначала в Петербурге, а потом и в Пскове посмотрел спектакль «Заповедник» в постановке Василия Сенина. Кстати, один из моих любимых театральных критиков Андрей Пронин написал рецензию на этот спектакль: «Довлатовы тоже плачут». Начиналась она так: «Зачем господину Сенину понадобился Довлатов? Ничто ведь не предвещало»… Вот примерно тот же самый вопрос мучил и меня год назад: «Господи, зачем им понадобился Довлатов? Ничто ведь не предвещало!» Но написала тогда немного о другом: «Свобода оказалась очень важным словом для будущего DOVLATOVFEST, который рождается в те времена, когда еще можно смеяться над написанными «Компромиссами», уже создавая почву для новых. Посмотрим, как это слово впишется в 2015-й год». Ох, как это слово вписалось, как оно отозвалось в 2015-м году… Но ведь хотели организаторы в лице разнообразной государственной власти Довлатова? Они его получили. А, скорее, от него. И это не только мое ощущение. Сказал же Виктор Ерофеев во время панельной, извините, дискуссии «Довлатов и кино. Притяжение и отталкивание» (а потом еще и на Михайловской поляне почти повторил в присутствии министра культуры Владимира Мединского): «Компромисс становится знаком жизни. Мне сегодня позвонили девять журналистов с вопросом: ехать или нет на фестиваль? Это абсолютно довлатовская ситуация, Довлатов сам преподнес нам фильм под названием «Губернатор». А я объяснил этим людям, что правы и те, и другие. И те, кто едет, и те, кто не едет. И это констатация новой страны. С ней нужно жить, руководствуясь плавающей, в лучшем смысле – компромиссной моралью… Никто не показал, кроме Довлатова, как здесь выжить». Строго говоря, Довлатов здесь не выжил. Он и там не выжил, но уже физически, зато осуществился, наконец, как писатель – его начали печатать, переводить… Немного не дожил до признания на родине. Но сейчас, посматривая, кто ездит в Березино, чтобы выпить на пороге того самого дома, понимаешь, что многим из них лирический герой «Заповедника» предпочел бы Валеру Маркова. Хотя во время этого фестиваля (второй день проходил в Пушкинских Горах) к дому почти никто не приехал: здесь должно было пройти объявление победителей конкурса Академии журналистики ИД «Коммерсантъ». Но «Коммерсантъ» всё отменил, в итоге недоумевающие журналисты потоптались у столов (там стояли накрытые газетками столы с водкой в бутылках, предназначенных под самогон, рижские шпроты в баночках с колечком для открывания, щедро нарезанная «докторская», которую в этих местах, небось, только с уходом советской власти попробовали). А некоторые гости, которые в домике Довлатова были в первый раз, послушали экскурсию. Кто-то даже пообщался с прототипом майора Беляева, он почему-то сидел на крылечке – чуть ли не в качестве живого экспоната. К слову, в прошлом году к гостям вышел прототип Толика – друга Миши Сорокина, хозяина дома. А в этом, значит, майор, сказавший Алиханову: «Органы воспитывают, воспитывают, но могут и покарать». Многие здесь увидели знак времени. А меня поразило, как люди хорошо сохраняются. Просто прекрасно. Довлатова двадцать пять лет нет на земле, а его герои как законсервировались. Климат у нас тут, что ли, такой? Всё консервируется, сохраняется, но ничего не меняется – ни за двадцать пять лет, ни за тридцать, ни за сорок. Именно поэтому так бурно реагировали зрители на «Демарш энтузиастов» Михаила Филиппенко: с одной стороны, многие слышали Довлатова первый раз, с другой стороны – ну как вчера написано. При том, что сам спектакль оказался сыроват, как будто был он даже не с колес, а еще на пути к зрителю. И не факт, что этот путь вообще можно пройти: многие зрители (не только я), наверное, заподозрили, что Довлатов не поддается. И ладно бы тем, кто неожиданно полюбил его, безуспешно играя в европейца на фоне типичных псковских далей. Он не поддается своим: ровесникам, свидетелям эпохи, друзьям по несчастью (хотя со временем любое прошлое начинает казаться счастливее), юным обожателям, зрелым понимателям. Он слишком точен для театра и кино, он не оставляет им возможности «взяться» за себя. Он слишком глубоко «впечатан» в своего читателя, который просто вздрагивает – даже от интонации, которая покажется ему не соответствующей довлатовскому тексту. Поэтому мне сегодня кажется, что Довлатова надо оставить в покое. Хотя бы на 25 лет. Читать, проводить встречи друзей, пока есть кому встречаться, слушать лекции (а много ли начитаешь про Довлатова?) – ради бога. В конце концов, всем скучно без Довлатова. Но в остальном – покой ему и воля. Давайте любить его индивидуально и не публично. И вообще не надо нарываться. А то в этом году главной темой стал «Компромисс», хотя фестиваль назвали «Заповедник». Но ведь еще и «Зона», и «Чемодан», и «Филиал», и «Иностранка»… Он предусмотрел для нас все варианты. И пока только воспитывал. Но ведь может и покарать. Елена Ширяева