Слово «ликвид» означает «жидкий, текучий». В презентации Liquid Theatre сформулировано: «перетекающий из одного пространства в другое». И ещё: «едва ли не единственный в стране театр, который работает в жанре site-specific». Очевидно, что сайт-специфик — особое место, нетипичный топос, из которого вырастают художественные явления Liquid Theatre. Из пространства фабрики, например, или из двора жилого дома. Или из территории Детского парка, как летом прошлого года в Пскове, когда эта необычная театральная компания показала спектакль «Свадьба», вызвавший тогда, неоднозначную реакцию псковичей. Спектакль «Пока ты здесь», сыгранный Liquid Theatre на сцене Псковского театра драмы в минувший уик-энд, вырос из реабилитационного отделения наркологической больницы №17 города Москвы, так называемой «семнашки», где «ликвиды» в течение двух месяцев общались с пациентами. И вот из этой своеобразной терапии в итоге и родился («протёк») спектакль. У постановки есть режиссёр — Андрей Смирнов, есть художник — Елизавета Дзуцева, но нет автора в привычном смысле слова, как нет собственно и пьесы. Спектакль сочинён именно что «в процессе» общения актёров Liquid Theatre с пациентами наркологической клиники, которое проходило в рамках программы Министерства культуры «Театр+Общество». Так творческий опыт общения с зависимыми людьми, с наркоманами и алкоголиками, стал генератором идей для «спектакля о зависимостях». Причём не только наркотических. «Пока ты здесь» шире и глубже — о человеческих зависимостях вообще, больших и малых, роковых и невинных, губительных и спасающих. Постановку придумывали все вместе, сообща, по впечатлениям от признаний пациентов, предлагая друг другу возможные ситуации и визуальные решения на выбор. Конечный результат выдвинут на соискание премии «Золотая маска» в номинации «Эксперимент». Название спектакля позаимствовано у забора всё той же «семнашки», на котором неизвестный нам автор начертал банальность: «Пока ты здесь, мир живёт без тебя». Это действительно так, но только в первом приближении. Ограниченное пространство сцены указывает на отделение скорой наркологической помощи, куда попадает очередной пациент в состоянии наркотической ломки. Постепенно, явление за явлением, перед зрителем развёртывается целый мир проекций, уводящих зрителя в прошлое персонажей, в их сновидения и фобии, в их групповое одиночество. Внешне спектакль прост: он состоит из галереи локальных ситуаций и эпизодов-сигналов, эпизодов-метафор, составляющих визуальную ткань постановки. Вот дискотека как знак молодёжной субкультуры, вот падение актёра со стула с кратким мигом полёта как обозначение наркотического кайфа, вот жёсткая абстиненция, сыгранная предельно натуралистично и превращённая в своего рода перфоманс, проецирующийся на экран, вот фрагмент полубредовой исповеди пациентки, вот инструкция перед полётом как метафора социальной разобщённости, и т. д., вплоть до коллективного выхода куда-то за пределы сцены, на улицу, на воздух, в мир. Однако, если это и финал, то открытый - зритель видит на экране возвращение в некое помещение, не исключено, что обратно в клинику, то есть спектакль завершается, а сама история не заканчивает. Технически «Пока ты здесь» — изобретательный микс пластического театра и видео-арта; отталкиваясь от актёрских тренингов, Liquid Theatre создал пугающую и завораживающую панораму состояний, когда сцена не только место пребывания, но и вместилище самой жёсткой интроспекции. Предложенную формулу «Пока ты здесь» каждый зритель волен продлить по-своему (допустим, «пока ты здесь, кто-то продолжает тебя любить»), но это лишь одна из возможных версий сюжета, развивающегося за пределами сцены. Парадокс спектакля в том, что он способен переводить зрителя из, так сказать, «опций быта» в «сферу Бытия», выбрасывать в радиоактивность, в открытый космос Откровения. «Пока ты здесь» легко превращается в вопрос: «Пока ты где?» - в наркотическом трансе? В состоянии отсутствия/присутствия? В аду похмелья и абстиненции? Внутри депрессии, бессилия, одиночества? Или все эти агрегатные состояния души и тела и есть собственно сам Мир, куда заброшен всегда Посторонний, бунтующий и страдающий человек? Нетривиальная идея спектакля заключается в том, что наркотический опыт не столько блажь индивидуума, его грех, сколько сама сердцевина Бытия, этот порок укоренён в самой жизни, в Присутствии с большой буквы. Иначе говоря, эксперимент Liquid Theatre, как специфическая практика, опыт социальный, художественный, экзистенциальный - ещё и крайне жёсткая, уж извините, «проверка на вшивость», сиречь, на подлинность: фуфло - не фуфло? Попытка ответить на вопрос, в чём причина обращения человека к веществам, зачем собственно ему нужен этот остро болезненный, травматический опыт? Где-то посреди действия на сцене появляется группа необычных «артистов»: это чучела, наряженные в больничные пижамы, великолепная метафора внутренней Пустоты, которую мучительно переживал каждый, кто экспериментировал с наркотическими веществами и жидкостями. Этот временный «спецэффект» тотального отрицания, впрочем, ещё не самое страшное; гораздо мучительней, оказывается, осознавать, что наркотик стал выходом, пусть и иллюзорным, спасением от собственной заурядности. Один из, увы, неутешительных ответов, который даёт спектакль Liquid Theatre, состоит в том, что наркотик - это ещё и реакция на крайний эгоцентризм, свойственный зависимым людям, ведь герои спектакля не столько слабые, сколько крайне эгоистичные люди. Однако спектакль - отнюдь не приговор, а, скорее, диагноз, причём диагноз как относительно больным, так и условно здоровым. Пациенты этого мира какие угодно, - пустые, слабые, равнодушные, зацикленные на фобиях, - и всё-таки они... люди, которые ничуть не хуже всех остальных, прочих, - тех, кто счастливо остался за больничным забором. Саша ДОНЕЦКИЙ