А еще лесоповал, мордобой и паровозы. У модного Бегбедера в его романе о России под поезд, следующий из Москвы в Петербург, то и дело попадают медведи и мужики в каракулевых шапках, что простительно для француза, изучающего русскую экзотику из окна вагона. Но когда медведя делает символом дремучести и заброшенности отечественный режиссер, сразу прочитывается желание угодить стереотипам западного зрителя. Этеншн, плиз! Русские «экзоты» на экспорт. Обойтись без медведя никак нельзя, как и без огромных бутылей с мутной самогонкой, без бани с дерущимися голыми бабами, без сексуальной сцены, где любить по-русски, значит рычать зверем и насиловать, но такова уж Русь, вернее, Сибирь, поселок с символическим названием «Край».Последнее творение Алексея Учителя вполне может взять премию «Оскар», потому что, пожалуй, «Край» одна из самых удачных попыток (если не единственная) сделать настоящий русский «блокбастер», в том особом смысле, в каком у нас понимают этот термин: то есть кино так называемого «большого стиля» с закосом под Голливуд. Здесь есть все от американского кино: крутой герой-одиночка, любовь и страсть, острый конфликт, дух соперничества, суровая природа, преодоление невыносимых обстоятельств, драма и смерть. Плюс к тому какой-никакой хэппи-энд. И все это перенесено в 1945-й год, в бескрайнюю Сибирь, заповедную глушь, на край земли, где даже железнодорожные рельсы кончаются, а из обитателей только медведь, спившийся абориген, не то эвенк, не то чукча (неподражаемый Александр Башаров), да ссыльные «враги народа» под присмотром однорукого начальника станции (комиковатый Алексей Горбунов). «Враги народа» живут в бараке, сообща хлебают свою баланду, глушат самогон и валят лес, который отправляют на большую землю единственным видом транспорта - железнодорожным. И вот в это гиблое место приходит солдат-победитель, танкист, оставивший свою подпись на стенах Рейхстага, бывший машинист поезда Игнат (харизматичный и мускулистый Владимир Машков), у которого по жизни одна мечта - работать «водителем паровоза». Мачо Игнат тут же уводит у нерадивого Степана (рефлексирующий Вячеслав Крикунов) не только паровоз, но и любимую, с пятым размером бюста, женщину Софью (органичная Юлия Пересильд), по легенде нажившую своего ребенка Пашку в плену от немца, и за этот «проступок» сосланную в Сибирь. Сцена любви между Игнатом и Софьей решена в брутальной манере: выпив самогонки и потушив свет в каморке, где находится еще и ребенок, пара предается любовным утехам, больше похожим на сношение диких зверей или изнасилование, но такова уж, повторимся, Русь. Несмотря на то, что у Игната из-за контузии случаются мозговые припадки наподобие эпилептических, чертей в нем, по признанию героини, все равно больше, потому она и дает отставку предыдущему хахалю. Степан, желая отомстить сопернику, сворачивает в кабине Игнатова паровоза какой-то важный вентиль, и, когда Игнат, на спор, выходит на «встречку», соревнуясь в скорости с паровозом армянина Саркисяна, колоритно жарящего яичницу прямо на железе топки, предательский вентиль срывает паром. Ошпаренный помощник машиниста вылетает из кабины, а Игнат - с работы, то бишь, из кабины любимого паровоза, и не попадает под трибунал исключительно потому, что в Крае, кроме однорукого начальника станции, никакой советской власти нет, а власть присутствует в образе какого-то мифического чекиста Фишмана, фамилией которого и кошмарит народ однорукий начальник: «Вот приедет Фишман, он вам покажет кузькину мать».Разжалованный с должности машиниста, Игнат, между тем, узнает у пьяного чукчи, что где-то в тайге, за рекой, зарастает кустарником немецкий паровоз, оставленный в 1941-м году немецкими же инженерами, строившими в Крае мост и расстрелянными Фишманом «за саботаж». К поезду прилагается некий «мертвый человек», что живет по близости с паровозом, так что соваться в чащу Игнату абориген не советует. Но наш герой «мертвых на войне повидал», так что сам черт ему не брат, и он бесстрашно отправляется на поиски трофея. И находит, да не один трофей, а целых два: рядом с паровозом обитает девушка Эльза (выписанная из германии Аньорка Штрехель), дочка погибшего инженера. Тут закручивается целый эпизод из серии: от ненависти до любви один шаг, даже минуя языковой барьер (ассоциация с «Кукушкой» Александра Рогожкина неизбежна). Ценой неимоверных сверхчеловеческих усилий, получая друг от друга в глаз или ударяя по яйцам, Эльза и Игнат сооружают через реку нечто вроде моста, и на предельной скорости они на ожившем паровозе проскакивают, казалось бы, непреодолимую преграду. Совместный труд и испытания сближают, и мелодрама из треугольника превращается в четырехугольник, поскольку, прибыв в поселок, Игнат проникается чувствами не только к вновь обретенному паровозу, но и к немецкой девушке, которую почему-то злобно ненавидит весь поселок, а не только ревнивица Софья, устраивающая драку с соперницей в бане. Сибирский стриптиз с голыми бабами, понятное дело, опять в кадре, дабы потешить зрителя не только таежной экзотикой, но и суровой сибирской эротикой.Медведь, появившийся в первых кадрах «Края», как чеховское ружье, «выстреливает» ближе к финалу. Нет, Миша не отнимает винтовку у пьяного аборигена, а, как Анна Каренина, попадает под поезд, и в качестве мяса двигает сюжет к эффектной развязке. Потому что кушать мясо медведя, по местным поверьям, плохая примета, но кто же будет прислушиваться к предупреждениям местного алкоголика? Ссыльные с энтузиазмом готовят мясную похлебку на всех и устраивают пикник у железнодорожного полотна, глуша все ту же мутную самогонку и закусывая медвежатиной, когда на глаза им попадается паровоз Игната и Эльзы с вызывающим названием «Густав».Начинается драка, а затем и неминуемый очистительный пожар, а здесь уже и до мифического Фишмана (убедительный Сергей Гармаш) недалеко, который приезжает на пожарище, чтобы всех построить, кого-то ткнуть в зубы, а кого-то и пристрелить. За этим у чекиста дело не встанет, и он, не задумываясь, как курицу в тире, пристреливает Софью, бросившуюся спасать своего, как оказалось, «немчуренка».Тут и начинается русский бунт, но совсем не бессмысленный и не безобразный, а решенный чрезвычайно креативно – эффектной сценой паровозной гонки с преследованием, которая заканчивается мировым рекордом: Игнат на своем «Густаве» показал очередной рекорд скорости – 75- километров в час.Остановившиеся в кадре паровозы пышут паром, чекист стреляет в направлении Игната, но мажет и получает спидометром по голове, отчего у него навсегда отшибает память. Жалкий и обиженный, Фишман садится на велосипед и катит по шпалам к своей простудившейся дочке, которая давно погибла на войне. Игнат и Эльза, прихватив спасенного Пашку, на дрезине пропадают в бесконечной тайге, чтобы жить.Край – слово многозначное, это не только некая территория, но и граница, предел, максимум. Идея здесь считывается просто: Россия – страна, где люди вынуждены существовать на пределе, в состоянии тотального экстрима, и иного нам, дескать, не дано. Алексей Учитель показал, что даже самый фантастический сюжет настоящему художнику не помеха. Авторам «Края» удалось то, что разучились делать отечественные режиссеры, а именно добиваться максимально аутентичной картинки, создавать художественно убедительную атмосферу в кадре. Пусть все от начала до конца в «Крае» выдумано, гротескно и не отвечает даже минимальным принципам правдоподобия. Зато кино получилось чудное, невероятно энергичное, и с какой-то метафизической дуринкой: вроде все всерьез, ан нет, есть повод и для смеха. Пусть и сквозь слезы, горючие, как самогон. Саша Донецкий