Если рекламные вставки – привычные элементы информационного ландшафта, яркие и агрессивные, как сорняки, то вторжение пропагандистских партийных видеороликов можно сравнить с насильственной колонизацией эфирной территории, подобной той, что случилась когда-то в Австралии, когда завезенные на суверенный континент кролики существенно потеснили аборигенов, сожрав почти всю растительность, то бишь вожделенный «рек-тайм». В преддверии плебисцита, политическая риторика, обычно ограниченная выпусками новостей и публицистическими ток-шоу, ненадолго оккупировала эклектичный заповедник масс-медийных развлечений. Политические теледебаты на завтрак и сон грядущий дополнились массированным «промыванием мозгов», оплаченным из фондов конкурирующих партий, и чем ближе к финалу, тем интересней. В борьбе за избирателя или против оппонентов – все средства хороши. Правда, цели у игроков разные, и именно они определяют качество пропагандистских материалов, в одной популярной ежедневной газете обозванных «полным г…ном». Дескать, «никакой фантазии у нынешних политтехнологов». Однообразно, скучно, банально. Однако с этим мнением трудно согласиться. Что значит «банально» применительно к политической рекламе? Художественные изыски пропаганде не нужны, и даже излишни, потому что отвлекают от главного. А главное здесь – ударить избирателя в лоб. Чтоб осенило, и принудило. Прям вот «вставило», заставив поднять зад. Отправиться на избирательный участок и, глотнув пива, проголосовать за номер такой-то. Или, не глотнув, отказать в доверии тем, кому раньше отдавал предпочтение.И пусть весьма остроумно звучит афоризм о том, что у людей творческих с властью разногласия эстетические. Творческих – раз два и обчелся, а остальным нужно, чтоб было доступно и убедительно. Будь проще и к тебе, потянутся люди. В политике содержание всегда превалирует над формой. Голливудские спецэффекты ни к чему. Гораздо важнее – внятная и четкая формула.Рассмотрим на двух партийных примерах, тем более, что они пока буквально зависли перед глазами, словно стоп-кадры. Самый мощный и разнообразный штурм массового сознания, разумеется, обеспечила партия власти. Способы обработки избирателей делятся у «Единой России» на три основных компонента. Первый базируется на том, что можно назвать «психологией победителей». Выступая, согласно соцопросам, бесспорным лидером рейтингов, «ЕР» создает образ большой и красивой страны, увиденной с высоты птичьего полета. Устремленность вверх символизируют ультрасовременные небоскребы, украсившие столицу; экспансию вширь – бесконечные российские просторы. Партийный бренд накладывается на эту идеальную картинку, и усваивается как тождество: «страна - партия». Второй агитационный компонент строится на так называемой «адресности» послания. Зрителям показывают представителей различных социальных срезов и возрастов: рабочего-сталевара, фермера, аспиранта, менеджера компьютерной фирмы и т. д. Зритель должен как бы идентифицировать себя с каждым типом, излучающим успех и уверенность в себе. Плюс к этим собирательным типажам, имярекам, выражающим конкретные слои населения, присоединяются знаменитости, пользующиеся всеобщим признанием и авторитетом, например, мэр Москвы Юрий Лужков, адвокат Павел Астахов, кинорежиссеры Федор Бондарчук и Никита Михалков. При этом акцент делается на противопоставлении того, что было («унизительных и провальных 90-х»), и того, что мы имеем сейчас, то есть опять же: стабильность, уверенность в успехе и прочее. Исполненные в единой стилистике, эти ролики завершаются персонифицирующим партию слоганом: «За Путина, за Единую Россию!». Прием прост: фамилия популярного президента, подобно локомотиву, цепляет весь состав довольно разнородной по составу и вовсе не монолитной политической организации, коей, по сути и определению, является любая партия власти.Третий пропагандистский компонент можно определить как «антирекламу», призванную дискредитировать политических оппонентов. На телеэкранах возникают некие неопознанные личности, внешне очень напоминающие лидеров «СПС» Никиту Белыха и Бориса Немцова. Оба персонажа, с циничными улыбочками на довольных физиономиях, издевательски произносят двусмысленный текст, возвращающий избирателей все в те же пресловутые «девяностые», выбранные в качестве своего рода жупела национального позора, эпохи, от которой необходимо отказаться. «…Мы участвуем в выборах, чтобы вернуть страну в девяностые годы, когда у руля оказались правые. 90-е – единственное время, когда в России была настоящая демократия, которой сейчас нет. Мы – против культа личности, мы за культ наличности. Мы предлагаем свою программу под девизом: «Все свободны!». 10 лет назад мы освободили Россию, мы отпустили цены, провели важные реформы, выпустили ваучеры и провели приватизацию. И не побоялись объявить дефолт. Предоставили независимость Чечне и уступили Украине Крым. Если вам не платили зарплату, вы могли, не боясь никого, кроме бандитов, идти спокойно торговать на рынок. Наша цель – вернуть это время, и поэтому мы будем бороться с действующим режимом, который лишил нас всего. Мы вернем себе власть, вернем себе деньги и влияние. И вам тогда тоже достанется! Уж не сомневайтесь». Или: «…тогда мы освободили страну, В том числе от зарплат и пенсий. Но как говорит русский народ: «Не в деньгах счастье». Противно смотреть на сегодняшнюю российскую власть и на последствия ее действий. Да, она снизила налоги и выплатила внешние и внутренние долги, которые мы наделали, ликвидировала долги по пенсиям. Но мы не позволим купить народные симпатии ростом зарплат. Тем более, наши симпатии. Свободу на колбасу не меняем!». Весьма впечатляет. Никто, понятно, не принимает эту ловко сфабрикованную туфту за чистую монету, но это и не требуется. Задача в другом – взорвать мессидж оппонентов. Текст, построенный на приемах классической провокации, подкрепляется документальным видеорядом. Пустыми полками магазинов, одиозной фигурой Чубайса, смонтированным вместе с ваучером, спиной Немцова, получающего от кого-то пачки долларовых купюр в компании с курящей Хакамадой. Обращение этих мнимых «заместителей» Белыха и Немцова, во-первых, пародирует и снижает образы, представленные в оригинальных роликах этих кандидатов, во-вторых, опять же, персонифицирует проклятые «девяностые», эту, по замыслу политтехнологов, экзистенциальную воронку, из которой необходимо выбраться на простор правильного курса, ну а, в-третьих, укрепляет избирателя в верности этого курса. Как видим, несмотря на декларируемую уверенность в победе, «Единая Россия» вовсе не отстранилась от публичной полемики, а, напротив, активно включилась в нее, массированно или точечно влияя на мнения избирателей. Если прием пародии не «работает» (и профану понятно, что пародировать актера Олега Басилашвили нельзя), используется прием обращения к артисту от лица «простой пенсионерки». Пропагандистские стратегии других партий значительно скромнее, но не менее эффективны. Так, КПРФ эксплуатирует, в сущности, те же психологические механизмы, что и «ЕР». Основной партийный ролик коммунистов противопоставляет «избранных», что летят на самолете (сознательная аллюзия на шикарный предвыборный ролик «СПС» четырехлетней давности) «большинству» трудового народа, которому предлагается вернуться к «истинным ценностям». Идеологические крайности отстранены коммунистами на задний план. Адресный подход к электорату реализуется в слогане: «У каждого - свой мотив». Иначе говоря, не взирая на различие позиций, статус и жизненный опыт, КПРФ предлагает объединиться под единым флагом, в данном случае – красном. Подобно «Единой России», КПРФ репрезентирует как бы «универсальность» своей программы, и в то же время ее «особость», «уникальность», отличающую от программ политических конкурентов.Обобщая представленные замечания, повторим общеизвестное: «избирательный месячник», предшествующий избирательной кульминации – Дню плебисцита, как бы накачивает информационную «картину мира» отдельно взятой страны мнениями и оценками. Практически все СМИ включаются в предвыборную кампанию, и, – где бесплатно, а где за деньги – предоставляют свои ресурсы, страницы и эфиры, для «рекламы», которую привычней и правильней называть все-таки «пропагандой». Функция «пропаганды» - значительно повысить градус политизации общества. Для носителей языка содержание понятий «реклама» и «пропаганда» идентично, однако в постсоветской системе смысловых координат, в силу известных исторических причин, история словарных значений сложилась несколько иначе. Если слово «реклама» преимущественно нейтрально, обозначая продвижение к потребителю буквально всего на свете, начиная от жвачки и заканчивая, к примеру, туристическим полетом на Марс, то термин «пропаганда» отягощен неоднозначными оценками, и близок к другому слову-близнецу - «агитация». Довольно частое употребление словосочетания: «политическая реклама» свидетельствует о принципиальной синонимичности всех трех слов. Так, можно сказать, что «реклама – это пропаганда товаров или образа жизни, либо агитация за тот или иной товар или услугу». Негативная коннотация понятия «пропаганда» конкретно в России проистекает из советского прошлого (равно как и буржуазного настоящего), когда в языке присутствует значение-оценка «пропаганды» как грубого навязывания взглядов, тотального оболванивания, наглого обмана. «Пропаганда» здесь - нечто сугубо фальшивое, не соответствующее действительности, проще говоря, «вранье», вроде словосочетания: «Пропагандистская машина Геббельса». Ясно, что в виду имеется, прежде всего, «технология лжи». Иначе говоря, способы ведения информационной войны. Поля сражений тут – мозги избирателей, оружие – пропагандистские ролики, а победа или поражения - их голоса, для кого-то обращающиеся в пропуск во власть, для остальных - чреватые уходом в политическое небытие.Здесь присутствует один живой парадокс. Если «партия»- это и «объект приобретения», то весьма специфический. Внешне пропаганда любой «партии» выглядит (или, вернее, преподносится) в виде рекламы «как бы товара», но в сущности никаким товаром она не является. Фактор денег исключен из обмена. Избиратель не только ничего не покупает, а, наоборот, предоставляет кредит доверия. Поверив политической рекламе, потребитель расплачивается не деньгами, а своим будущим, фактически – собственной жизнью. Он не приобретает, а отдает. В данном случае – свой голос, в котором нуждается «партия». В свою очередь «партия» – в долгосрочной перспективе – обещает избирателю некие ценности, как-то: стабильность, социальную справедливость, материальное благополучие. Получается, что, пусть и в переносном смысле, но избиратель все-таки «покупает» свое будущее. Будущее, в котором все достаточно непредсказуемо. Ведь духовные ценности это – чрезвычайно иллюзорные материи, в отличие от потребительских качеств товара. Заработав денег, то есть, потратив энное количество личного времени, способностей и труда, покупатель волен приобрести комфорт или удовольствие. К примеру, новый диван. Он примерно представляет себе ближайшую «отдачу» от этого дивана. Выбирая же из нескольких предложенных вариантов «партию», избиратель «оплачивает» не вещь, а иллюзию. И какой будет «отдача» - большой вопрос. Выборы – долгосрочный обмен на одностороннем доверии. Доверие предполагает гарантии. Если товаропроизводитель предлагает покупателю некий стандарт качества, то в случае несоответствия этому стандарту, обязан вернуть деньги. «Партия» же пользуется кредитом безвозмездно. Вообразить, что какая-то «партия», не выполнив обещаний, добровольно отказывается от власти, невозможно. Это – фантастика. Ситуация напоминает брак по расчету, где избиратель – это невеста, а жених - политик. Выбирая мужа, невеста, разумеется, ищет фактическое подтверждение своим мечтам, и надеется на обеспеченное будущее. Сможет ли гипотетический муж это будущее ей обеспечить? А если он шарлатан? Муж же, само собой, тоже желает поимееть невесту. Поэтому, ежели оный муж (то есть группа политиков) действительно в невесте заинтересован, он должен убедить ее в своей состоятельности. Оперируя не только фактами, но и несколько приукрасив. Не без этого. Да, и обильно обмазав грязью других претендентов. Этим и занимались партийные пропагандисты и агитаторы весь истекший месяц. А насколько успешно, мы узнаем через несколько дней. Церемония бракосочетания назначена на 2 декабря.Саша Донецкий